Гренуа кивнул головой, после чего один из охранников снял наручники с Сорок Седьмого. Тот принялся разминать затекшие руки, но не успел сделать даже пары движений, как охранники запихнули его в комнату и захлопнули дверь. Теперь нас разделяло толстое стекло, которое впрочем, совершенно не мешало обзору. Некоторое время, ничего не происходило. Сорок Седьмой размял руки и принялся с недоумевающим видом бродить по комнате, разглядывая трубы, насосы и рычаг. Я так же не понимал до конца, что происходит, хотя и имел некоторые догадки. Охранники и Гренуа, тем временем, видимо понимали, чтопоследует дальше, а потому с интересом наблюдали за Сорок Седьмым. Ему как раз надоело ходить без дела, а потому он подошел к стеклу и показал Гренуа неприличный жест.
Это вызвало лишь смех самого Гренуа, а следом и охранников. Один из них повернулся к Гренуа, а затем с крайне вежливой и угодливой интонацией спросил.
— Господин профессор, позвольте я принесу стулья и закуски? У нас все как обычно приготовлено.
— Да, будет прекрасно. Благодарю вас за беспокойство. Поспешите, скоро начнется.
Охранник подмигнул второму, после чего они чуть ли не бегом бросились в конец коридора. Там располагалось небольшое подсобное помещение. Охранники вытащили оттуда раскладные стулья, столик, которые расставили возле стекла. Затем охранники вновь сходили в подсобку, откуда вернулись с большими мисками, которые были наполнены различными орешками и сухофруктами. Расставив все на столе, охранники замерли, ожидая, пока мы с Гренуа займем места.
Эта деталь меня немного удивила, получалось так, что мой статус ассистента профессора, ставил меня несколько выше охранников? Или же охранники просто желали таким образом заполучить мое расположение? Но разобраться в этом я не успел, поскольку в этот момент началось то самое представление, ради которого мы и собрались.
В комнате, где находился Сорок Седьмой, под потолком, находилось множество небольших отверстий. Я вначале принял их за вентиляционные отверстия. Хотя, быть может это было и так, знаний в архитектуре у меня было мало. Из одного из таких отверстий теперь бежала тонкая струйка воды. Напор был слабым, поэтому вода стекала сначала на стенку, а потом по ней вниз, на пол. Сорок Седьмой, который демонстративно лег на трубы, не замечал ее. Более того, в этот момент он повернулся на бок, подложил руку под голову и закрыл глаза, показывая, что собирается спать.
Прошло пару минут, на полу комнаты уже скопилась небольшая лужа. Сорок Седьмой спал или делал вид, а из второго отверстия так же появилась вода. Напор из нее был слабым, но зато напор из первого отверстия усилился. Охранники оживились и принялись спорить. Делали они это негромко, видимо зная, какой уровень громкости допускается в присутствии Гренуа.
— Ставлю сотню баллов, что он сломается на десятом воздуховоде.
— Ха! Твоя сотня, моя сотня. До десятого еще никто не доходил. Седьмой максимум.
— Ну, вообще-то, рекорд бил на одиннадцатом воздуховоде. В принципе, я готов поспорить с вами двумя, что сегодня этот рекорд будет повторен, но не превзойден. По рукам? Пятий, желаете поучаствовать?
Я отрицательно покачал головой, попутно подсчитывая, количество воздуховодов. Их было пятнадцать. И уже из трех из них бежала вода. При этом, как только из нового воздуховода начинала прибывать вода, напор из других увеличивался. Охранники тем временем продолжали делать ставки.
— Одиннадцать? Я не помню такого, как-то этот случай ускользнул от меня.
— Таки да, это било еще когда только комплекс открылся. Кстати, пациент тогда не справился и утонул. Поэтому, предлагаю еще одну ставку, господа, на тысячу баллов, что пациент сегодня виживет.
Охранники переглянулись. Видимо сумма в тысячу баллов была весьма серьезной. Гренуа рассмеялся и взмахнул рукой.
— Можите скинуться по пятьсот баллов. В итоге проиграете мне по шесть сотен. Мелочь же, не так ли? Не делайте такие жадние лица, вам хорошо платят.
Охранники помялись, но вызов Гренуа приняли. Я же откинулся на спинку стула, взял тарелку с орешками и принялся их грызть, наблюдая за происходящим в комнате за стеклом. Вода уже лилась из четвертого отверстия. На полу комнаты уже была не просто лужа, а примерно по щиколотку взрослому человеку. Струя из первого отверстия уже была такой сильной, что достала до труб и окатила лежавшего Сорок Седьмого. Он подскочил и принялся удивленно оглядываться.