Взлетаем.
Оторвались колёса, и набирая высоту, авиалайнер заложил небольшой вираж над Кабулом. Всё выглядело по-другому, чем полтора года назад. Город был уже до боли знакомым. Под нами промелькнул аэродром, советский район, госпиталь, алюминиевый завод, Тёплый Стан с казармами и палаточными городками, Аминовка — где во дворце бывшего президента Амина был щтаб 40 армии. Даже в хаотичной сетке глиняных дувалов, различал основные улицы.
Прощание с Кабулом, было коротким.
Заложив вираж над Тёплым Станом, наш самолёт полетел строго на север. Внизу узнавалась дорога на Баграм. Чуть справа показалась огромная долина, баграмский аэропорт, госпиталь, а вот в стыке гор, вход в Панджшерское ущелье. Кишлака Анава не было видно, но я точно знал, что он там, и с тревогой защемило сердце, а вдруг собьют!?
Здесь. Когда Союз так близок!?
Самолёт взял немного левее, и под нами замелькали грозные скалистые хребты, и глубокие ущелья. Хотелось быстрее пролететь это угрюмое место, сверху кажущееся пустынным, но я точно знал, что в этих ущельях живут гордые, смелые и очень трудолюбивые люди, радушные к гостям и непримиримые к врагам.
Мои раздумья прервал бархатный женский голосок стюардессы: "Мы пролетаем над границей Афганистана и Союза Советских Социалистических Республик!!!".
Эти слова вызвали взрыв эмоций!
Как долго ждали мы все этого момента!
Дембеля ревели как стадо быков!
Все соскочили со своих мест, и выбрались в проход.
Обнимались, трясли руками и прыгали от счастья.
Стюардессы пытались утихомирить радостных дембелей, но сами попадали в крепкие объятья и тонули в море поцелуев.
Только когда из кабины вышел какой-то ЧЛЕН экипажа, и сказал, что если мы не угомонимся, то самолёт грохнется, и все погибнут в этих горах под его обломками.
Как не странно, но его услышали.
Крики постепенно затихли, и дембеля стали рассаживаться по своим местам.
Правда, всё внимание перекинулось на стюардесс. Все говорили им комплименты, и хотели познакомиться. Стюардессы в свою очередь старались никого не обидеть, и проходя, отвечали на все вопросы.
Вот замелькали пригороды Ташкента, к сожалению города, с высоты птичьего полёта мне увидеть не удалось, потому что аэродром находился далеко от города, и самолёт сразу пошёл на посадку. Только несколько высотных зданий мелькнули вдали из плотного ковра буйной зелени. Самолёт пробежался по взлётной полосе и остановился невдалеке от аэропорта.
Ну, вот мы и дома.
На выходе из самолёта, мы тепло прощались со стюардессами, и оборачиваясь, махали им вслед, а они приветливо махали в ответ. Необычное чувство свободы, радовало душу, но, оглядываясь на самолёт, с печалью думал о том, что больше никогда не увижу Афганистан.
Закончился большой период времени, за который я изменился, став совсем другим человеком.
Наконец то мы шли сами по себе. Никто нас не строил и не вёл. Правда, боевые "крокодилы", вертолеты Ми-24, стоящие невдалеке, напоминали нам о том, что граница близко. Все обрадовано говорили, что проходить будем через гражданскую таможню. Это было хорошо, потому что военные в "Тузели" шмонали дембелей нещадно, оставляя только положенное по специальному списку.
Несколько человек досматривали дембелей, как только освободилось место у симпатичной девушки, я пошёл туда. Она беглым взглядом пробежала по содержимому дипломата. Всё было очень скромно, полотенце, предметы гигиены, трофейный бритвенный станок в металлическом корпусе, ручка с золотым пером, консервы, сигареты. Вдруг её взгляд выхватил американский презерватив в красивой упаковке, с обнажённой девушкой на глянцевой картонке. "А это нельзя!": сказала она мне.
Я вёз его, чтобы показать любимой девушке, как за границей красиво упаковывают такие вещи, какого они качества, вкуса и запаха. То, что продавалось в советских аптеках, было гораздо хуже. Нет, я не хотел спорить с таможней.
— Ну, что ж возьмите себе на память.
— Нельзя провозить порнографию, а "резинку" возьмите себе.
— Да ладно!
Захлопнул дипломат, и пошёл на выход.
У офицеров в родном полку и в кабульской комендатуре, не поднялась рука на святое, а вот милая девушка из таможни конфисковала. Может ей он нужнее, чем мне.