2400 метров над уровнем моря. Яркие контрасты высокогорья. Ледяная ночь и жаркий день. Буквально коченел на посту, любуясь, как над хребтом, прямо на хвосте, стоит созвездие Большой Медведицы. Медведица крупнее и ярче, чем в наших краях. Потом выходит солнце, освещая долину ярким светом, и только спустя несколько часов, отступает мороз. Небо становится светлее и быстро набирает насыщенный пронзительно бирюзовый цвет, и на его фоне веселее смотрятся голые скалы и уступы светло-коричневых дувалов. Солнце греет, но пронзительный ветер с гор обдувает ледяным холодом.
Афганистан в это время переживал пик классовой борьбы, отторгая насаждаемую им демократию. Наиболее показательны в этом плане два кишлака — Сартосан и Рамак — непримиримые враги. Оба они вызывали у меня уважение; Рамак за то, что смело, противостоял зажиточным соседям, а Сартосан за то, что отчаянно сопротивлялся новой власти.
Рамак находился в 30-ти километрах от нашего полка, и проехать к нему можно только мимо окраин Сартосана. Сартосан широко раскинулся в глубь долины. Просторные дувалы были раздвинуты полями, огороженными глиняными заборами, и только ближе к центру было что-то похожее на площадь. Рамак находился у подножия хребта. Плотно скученные дома, поля маленькие на узких террасках. На ближайшем к хребту, дувале был установлен прожектор и крупнокалиберный пулемёт.
Конечно же, относительная близость русского полка и несколько пулемётов — слабое утешение для небольшого кишлака, живущего в тисках единоплеменных врагов.
Километрах в 8-10-ти от Рамака находилась крупная душманская база — под названием Бумбашер. Передовые позиции её были видны из нашего полка, но силы нанести удар и разгромить, находились только в начале весны, когда сойдёт снег. В основном, мы устраивали засады на караваны, которые шли в её сторону, и на отряды, которые спускались с гор на отдых в кишлаки, или для того чтобы нанести удар по Рамаку и другим сторонникам новой власти.
Рейды на Бумбашер всегда сопровождались большими потерями. Однажды духи сбили два вертолёта, одна из вертушек везла нашего нач. арта и солдат, собиравшихся поступать в военные училища, а другой вертолёт — "крокодил" из группы прикрытия. Пилоты из "крокодила" катапультировались. Колонна из полка прибыла на место трагедии буквально через час, но пилотов не обнаружили.
На следующее утро начали штурм Бумбашера, но духи свалили накануне нашей стремительной атаки, оставив заминированные позиции. Их предупредили или сами почувствовали, чем им это отольется. Месть была страшной; "грады" буквально снесли с лица два кишлака, один из них назывался Арабат.
Афганцы почти всегда предупреждали душман о планах русских, и наиболее удачные операции были проведены без участия церандоя в их разработке. Утром заезжали за ними, т. к., их участие в шмоне было обязательным, но иногда мы наносили удар, не ставя афганцев в известность.
Достаточно часто проводили реализацию разведданных о том, что в Сартосане собираются силы для нанесения удара по Рамаку. Вот и в этот раз, поздно вечером объявили о том, чтобы завтра на рассвете были готовы к выезду на боевую операцию.
На рассвете техника выезжает из автопарка и выстраивается на углу. Командир полка и начальник штаба ставят задачу нашим командирам, а потом вкратце доводят до нас, куда едем, и что будем делать, кто кого будет прикрывать и поддерживать. Потом команда: "По машинам", и вскоре колона трогается.
В Союзе никогда не участвовал ни в чём похожем на боевую операцию. Учения проходили "насухую", почти без техники, с холостыми патронами, гильзы от которых заставляли сдавать по счёту. А если на бегу, гильза падала в песок (в учебке был в Ашхабаде и отрабатывал тактику действия отделения в песках Кара-Кума), то найти её очень трудно, почти невозможно. Поэтому ложились и стреляли вниз затвором, чтобы все гильзы упали в одну кучу. Набивали гильзами карманы х/б и бежали дальше в атаку. После атаки показывали гильзы командиру взвода, и если у кого-то не хватало, то всем взводом искали в пустыне.
В Афганистане меня поражал боевой порядок колонн, и как он менялся прямо по ходу стремительного наступления. Сверху колонну обгоняли несколько звеньев "крокодилов" — вертолётов Ми-24. Они простреливали из пушек и НУРСов кишлак, поражая отступающих духов. Одна часть колонны окружала кишлак слева, другая справа, а мы мчались на своей БМРке (боевой машине разминирования) на острие атаки, прямо в сердце Сартосана, легко давя глиняные заборы, увлекая за собой танки и БТРы пехоты.