Мы разъехались в разные стороны. Я так и не поняла, что именно он ответил на мои вопросы. Видимо, ничего уже не вернешь. Так что ждать от него какой-то реакции я не буду. Займусь тем, чем хотела. И жизнь пойдет своим чередом.
Право на счастье
Сегодня большая семья бизнесмена Климова в составе родителей и четверых детей собралась в их новом, наконец-то достроенном загородном доме.
Они приехали отдохнуть от городской суеты на два дня. В понедельник глава семейства и его супруга вновь отправятся в свой офис решать деловые вопросы, сыновья Иван и Максим тоже поедут на работу, дочь Лия – в институт, младшая Алена – в школу.
А сегодня дочки с мамой дружно приготовили ужин, все вместе собрались за большим столом, поужинали, поиграли в карты, поговорили, посмеялись. Чудесный вечер в кругу семьи завершился, все разбрелись по своим спальням.
Несмотря на поздний час, Лии не спалось. Она спустилась в подвал, скинула одежду, оставшись в купальнике, залезла в джакузи, закрыла глаза, вздохнула. Все хорошо, отлично провела вечер с близкими. Но есть кое-что, что ее тревожит. Последнее время она ловит себя на том, что обращает слишком много внимания на Максима. Старается скрыть это, ведь такого рода внимание брату оказывать нельзя. Но сейчас, наедине с собой, она представила его, такого красивого, стройного… Предалась запретным мыслям.
Кто-то вошел в подвал и прикрыл дверь. Лия открыла глаза и увидела Максима. Он подошел к ней, несколько секунд постоял. Они молчали. Максим снял свою одежду и тоже залез в джакузи. Как-то вдруг взялись за руки. Они поглаживали друг друга по рукам, придвинулись ближе… Объятия оказались безумно сладкими, такими, которые никогда не хочется прерывать. И поцелуй – запретный, восхитительный, в губы. Лия отстранилась, вскочила, тяжело дыша, вылезла из джакузи.
– Что мы делаем?! Так нельзя, это нехорошо, – на ее щеках пылал румянец.
– Скажи, что ты чувствуешь! – Максима терзала известная ему тайна, но ее открытие могло сломать жизнь всей его семье, и он не знал, как поступить. Если бы не чувства к Лии, он бы просто молчал. Хотя бы если эти чувства были безответными. Но она отвечает!
– Я больше так не могу. Да, все бы отдала, чтобы мы не были братом и сестрой! Но это невозможно. Нам лучше вообще не видеться. Но это тоже мне будет ножом в сердце!
– Лия… Есть одна вещь, я не знаю, что будет, если скажу. Но похоже, что мы с тобой не кровные родственники.
– Как это? Что ты такое говоришь?
– Ты чертовски хороша сейчас, впрочем как и всегда. Давай в понедельник не поедем на работу и учебу, а когда все разъедутся, я тебе кое-что покажу.
– Доживем до понедельника…
***
В понедельник, когда все разъехались, Лия и Максим приехали вдвоем в городскую квартиру. Максим полез на антресоли, достал какие-то старые папки с документами.
– Вот, смотри. Это свидетельство об усыновлении. Наши родители меня усыновили в младенчестве, так что я приемный. Все перерыл, получается, Ваня, ты и Аленка кровные, а я нет. И правда, посмотри, я внешне отличаюсь от всех – голубоглазый блондин, а все остальные темноволосые.
– Я тоже блондинка, но ведь крашеная, а была темненькая…
– Я сделал незаметно генетические тесты. Все так и есть. Ты кровная их дочь, я нет.
Лии показалось, что она сейчас потеряет сознание. И вдруг резануло – мы можем быть вместе! Она заплакала, зарыдала, Максим обнял ее, прижал к себе, и она почувствовала, что не может и не хочет от него оторваться.
Прозрачная непробиваемая стена, разделявшая их, рухнула. Он целовал ее мокрое от слез лицо, а она прижималась к нему так, что никакая сила сейчас не могла ее оторвать. Они больше не могли сдерживать накрывший их поток, в нетерпении срывали одежду, чтобы быть еще ближе. Их накрыла волна, сметающая все на своем пути, они разбились на миллионы ярких осколков, а потом вновь стали самими собой, но уже не такими, как прежде, а обновленными и счастливыми.
Они долго лежали в постели и обнимались. Потом вспомнили про холодильник, пошли на кухню перекусить.
– Что будем делать теперь? – спросила Лия.
– Я считаю, что мы имеем право быть вместе, а скрывать это вряд ли получится.
– Может, нам уехать далеко?
– Сбежать от всех и всю жизнь врать родителям? Не знаю, мне кажется, я так не смогу. Но и правду рассказать страшно. Но самое важное для меня в жизни – это ты. Я люблю тебя больше всего на свете.