Он затянул последний болт, отшвырнул ключ и соскочил с лесенки. Шпильки амортизаторов плясали в своих гнездах. Бронированная оболочка теряла свой монолитный блеск. Подскочив к пульту дистанционного управления, он толкнул вверх рычаги запуска реактора и связи. И тогда из репродуктора вырвался пронзительный не то визг, не то свист, совершенно не похожий на человеческий голос: «Кри-и-ис! Кри-и-ис! Кри-и-ис!!!..»
Со стартовой площадки под воронкой клубами взлетела пыль, ее сменил сноп искр, и все звуки покрыл высокий протяжный гул. Ракета поднялась на трех языках пламени, которые сразу же слились в одну огненную колонну, и вырвалась сквозь воронку выбрасывателя. Заслонки тотчас же закрылись, компрессоры начали продувать воздухом помещение, в котором клубился едкий дым.
Со скрученными обгоревшими волосами Кельвин судорожно хватал воздух ртом.
Кельвин открыл двери своей кабины, наполненной красным светом заката.
Торопливо подошел к окну, выдвинул из глубины стола проектор, вставил в него недосмотренную кассету с видеозаписью и щелкнул выключателем. Свет погас, на окна наползли жалюзи. На экране возникло измученное лицо Гибаряна.
— О… Все равно меня не поймут, — продолжал он. — Они думают, что я сошел с ума.
Он испуганно посмотрел куда-то в сторону, мимо объектива, и замахал руками. Лицо его исказилось. Потом торопливо привстал и на мгновенье вышел из кадра. Когда он вернулся на место, в руке его был стакан с молоком.
— Как в доме отдыха, — виновато сказал он и, отхлебнув из стакана, продолжал. — Видишь ли, Крис, как это все ни дико, я сделаю это, потому что боюсь, что они войдут сюда. Я имею в виду Снаута и Сарториуса. Они сами не знают, что делают. Мне стыдно, Крис. Я не могу…
Раздался стук в дверь и крик. В первую минуту Кельвин решил, что стучат к нему. Но потом понял, что стук доносится из динамика проектора.
— Открой! — слышался голос Снаута. — Слышишь, Гибарян?! Открой! Перестань глупить! Это мы — Сарториус и я, Снаут! Мы хотим тебе помочь!
— Они хотят мне помочь! — сокрушенно вздохнул Гибарян и, взяв со стола шприц, встал во весь рост. — Прощай, Крис… — стук в дверь и уговоры из коридора не прекращались.
— Сейчас! — крикнул Гибарян. — Сейчас, не стучите!
Шум прекратился.
— Запомни, Крис, это не безумие.
Он некоторое время смотрел прямо в объектив.
— Я так хотел, чтобы ты скорее прилетел, Крис… Ну… я пошел…
Он вышел из кадра. Пленка кончилась. Со скрипом поднялись жалюзи. Кельвин некоторое время тупо смотрел на пустой экран.
Дверь медленно приоткрылась. На пороге появился Снаут. Кельвин вздрогнул.
— Хоть бы постучал, — буркнул он.
— Прости, — сказал Снаут. — Мне показалось, что здесь кто-то разговаривает.
— Тем более…
Снаут внимательно посмотрел на Криса, подошел к аптечке и начал молча обрабатывать его ожоги на щеках и виске.
— Что это было? — морщась от боли, спросил Крис, будучи почему-то уверен, что Снаут знает или догадывается обо всем, что с ним произошло.
— Не знаю, — сказал Снаут. — Мы ведь с тобой ученые, а не поэты. Впрочем, кое-что нам удалось определить… Кто приходил?
— Девушка, — сказал Крис. — Она умерла…. убила себя десять лет назад. Из-за меня…
— Материализация наиболее устойчивых и сокровенных участков памяти, — сказал Снаут, — но это лишь гипотеза… Субъективно они — люди… Они совершенно не отдают себе отчета в своем происхождении… Как ее звали?
— Хари, — сказал Крис.
— То, что ты видел — материализация твоего представления о ней.
— Моих воспоминаний? — быстро спросил Крис. — Моя больная совесть…
— Это не научный термин, — поморщился Снаут. — Все началось после того, как мы провели эксперимент с рентгеном. Воздействовали на поверхность океана сильным пучком рентгеновских лучей… Ты сядь…
Он помог Крису сесть на койку.
— Но ведь воздействие рентгеном… — начал Крис.
— Мы переступили запрет, — перебил Снаут. — Сколько лет безуспешных попыток контакта… Это предложил Сарториус. Но я и Гибарян его поддержали… Особенно Гибарян. C ним первым и началось.
— Но это безнравственно!
— Сарториус настоял. Он сказал, что это крайняя ситуация.
Крис прилег, вытянул ноги, чувствуя безразличие к собственным страхам. Снаут сидел рядом.
— Может быть, океан ответил на излучение каким-либо другим излучением. Может быть, прозондировал им наши мозги и извлек из них какие-то островки психики.