Но это относится к числу неизбежных ошибок. Удачные находки у нас также были - возвращаясь к той же "Махабхарате", мы обнаружили, что больше всего планете нравится даже не чтение вслух, а настоящий спектакль, разыгранный по мотивам. Всё, как полагается - с декорациями, нарядами и даже музыкой (правда, петь, памятуя предыдущий опыт, побоялись). И планета отреагировала - спустя какое-то время мы начали обнаруживать на ней новые деревья, во внешнем облике которых присутствовали вполне узнаваемые "индийские" детали!
Мне в том спектакле досталась роль Юдхиштхиры. Честно сказать, я никогда не был особым поклонником индийской культуры, и, что хуже, знатоком тоже не был, поэтому испытывал большие сомнения в своей профпригодности... Надо было видеть, как я в последний день перед "премьерой" пробрался ночью тайком в лабораторию в наряде индийского царя и, дрожа, встал перед Сферой, чтобы выяснить, понравится ли планете этакий мой вид. Шутки шутками, но я реагировал на её капризы сильнее прочих, и оказаться в постели месяца на два никак не входило в мои научные планы, и без того постоянно перечёркиваемые той или иной погодно-природной аномалией. Поэтому я решил первоначально "посоветоваться" с планетой и, если надо, "уговорить" её не сердиться. Успокоить, объяснив, что мы не задумываем ничего дурного, а, наоборот, стараемся ей помочь.
Тогда-то я особенно хорошо понял, что испытывала сама планета, заглядывая в космическое Зеркало в своём очередном "наряде". Мысленно я сказал ей об этом, потому что, быть может, она чувствовала себя одинокой в своих переживаниях... Ведь других планет рядом пока что не было и, вероятно, она и не знала, что где-то там у неё есть братья и сёстры, более опытные и мудрые. Мы готовили её к её будущим условиям - но вряд ли можно сравнить лабораторную имитацию с настоящим космосом, где каждая частичка живёт и дышит... Думаю, что наша планета чувствовала себя очень отчуждённой.
Так мы и простояли всю ночь в мерцающей темноте, разделённые золотистой преградой Сферы, глядя друг на друга... Точнее, наоборот, не глядя - потому что я, на всякий случай, закрыл глаза, чтобы быть с ней в равном положении. Кто знает, какие именно органы восприятия имеются у планет, но вряд ли они могут "видеть" в человеческом понимании.
Освещение имитировало пейзажи Млечного Пути, но, по-моему, всё это было больше для сотрудников лаборатории, чем для самой планеты. Тогда я постарался "впитать" в себя побольше той красоты, которой был окружён, и передать ей энергетически. Не знаю уж, получилось у меня или нет, но на следующий день роль Юдхиштхиры мне удалась, и вообще весь спектакль прошёл на ура. Впрочем, об этом я уже рассказывал.
Была у нас и своя боль, свои страхи и сомнения, связанные с планетой... Взрослые сотрудники лаборатории, конечно, держали их при себе, но дети были более непосредственны. Тем не менее, планете больше всего нравилось именно их присутствие - недаром же говорится про них в Евангелие... (Познакомить нашу планету с христианской культурой мы пока что не пытались, но, быть может, придёт и такое время. Пока что проходим "Упанишады").
Так вот, однажды я застал одну из девочек плачущей в лаборатории. В ответ на мои расспросы, она спросила, что же будет, когда наша планета вырастет до нормальных размеров и окончательно обустроит свою биосферу.
- Мы её отпустим, конечно же, - сказал я. - И она займёт место в подходящей ей солнечной системе.
Знал, что такой ответ причинит боль, но иногда это необходимо. И о самом важном пока что умолчал: каждый должен дойти до некоторых вещей самостоятельно. Но если уж человек никогда не забывает другого человека, который любил его и заботился о нём, то что говорить о планетах, которые, со всеми их "капризами" и особенностями характера, всё-таки, гораздо более совершенные создания? Зная это, все мы надеялись, что наша планета захочет "жить" именно в нашей солнечной системе, а, значит, мы сможем навещать её или даже обрести там свой новый дом... Но это зависит от того, насколько хорошо мы будем о ней заботиться. Поэтому, конечно, мы, взрослые, тоже переживали.
- Эй, Юдхиштхира! - позвала меня моя напарница. (Это прозвище прочно приклеилось ко мне после спектакля, я ничего не мог с этим поделать. Но планета, кажется, не возражала). - Ты, как главный специалист по её настроению, можешь сказать, происходит там что-то особенное или нет? Вроде бы, выглядит всё по-прежнему, но вот что-то такое я чувствую... Что-то эдакое... Ну, ты же понимаешь, о чём я говорю! - вздохнула она бессильно.