— Один из представителей семьи Ким, с которой у Чонгука заключён договор, — поясняет госпожа О, и Инён понимающие кивает, неожиданно ловя себя на мысли, что примерно это и ожидала услышать. — Рядом его жена — Ким Риан, весьма интересная девушка. Хотя, кажется, у всех Кимов тяга на «интересных девушек».
Инён немало этому факту удивляется — Риан едва ли выглядит её ровесницей, почти наверняка даже младше, и то, что она — замужняя девушка, кажется ей немного жутким. А затем она думает, что было бы, выйди она прямо сейчас, в этот конкретный момент замуж за Чонгука, и покрывается неуместным румянцем, потому что впервые в жизни не чувствует ни капли отвращения к браку, прежде считая себя абсолютно к нему не готовой. Инён всячески отгоняет от себя мысли, полные картинок возможного торжества, и поворачивается лицом к госпоже О, едва ли не хватая в панике её за руку.
— Чон, Ким, Пак, Мин, — перечисляет она, напрягая память, и заставляет себя думать о совершенно отвлечённых вещах. — Договор по-прежнему заключён между этими семьями?
О Мисон смотрит на неё с большим интересом и каплей удивления, а затем растягивает губы в одобряющей улыбке.
— А ты знаешь больше, чем кажется на первый взгляд.
Инён улыбается в ответ — получается слегка дёргано из-за промелькнувшего в мыслях белого платья, и думает о том, что не стоит, пожалуй, делиться тем, что известно ей это с самого детства. Удивительно только, что память хранит ещё в своих закромах такие вещи.
Госпожа О знакомит её ещё с кучей людей: с частью из них — лично, с куда большей — заочно. Инён правда старается запомнить лица их всех, выучить имена каждого, но уже спустя чуть больше получаса в голове ощущается настоящая каша, а девушка чувствует себя не так уверенно, как прежде. Крепкой мужской руки очень не хватает на её талии, горячего шёпота на ухо — тоже, и даже приятного парфюма, казавшегося ещё неделю назад очень терпким. Она оглядывается по сторонам, едва только появляется возможность и короткие перерывы между ни к чему не обязывающими разговорами, однако никак не может разглядеть Чонгука среди толпы гостей. Но она не видит и Чон Хосока, и почему-то не сомневается в том, что они пропадают где-то вместе.
— Прошу прощения, — подходит к ним невысокий мужчина чуть за пятьдесят, но на Инён не обращает внимания совсем, полностью концентрируясь на госпоже О Мисон, — господин О хочет обсудить что-то с вами.
— Минуточку, Хансон, — отвечает женщина и, слегка повернувшись лицом к Инён, вдруг обхватывает её ладони и, слегка сжимая их в своих, делится: — Была очень рада познакомиться с тобой, милая, но вынуждена тебя оставить. Мужчины безбожно врут, говоря, что решают дела без нас, — она заговорщески понижает голос, и Инён не может сдержать улыбки, — мой муж и шагу ступить без меня не может.
— Я понимаю, — кивает девушка. — Будьте уверены, я не пропаду. Только найду Чонгука…
— Лучше останься здесь, — советует ей госпожа О, отпуская руки, — он сам тебя найдёт.
Инён снова согласно кивает головой и, проводя взглядом удаляющиеся спины мужчины и женщины, вздыхает. Она в очередной раз осматривается по сторонам, но не может зацепиться за знакомый пиджак или макушку тёмных волос. Девушка поджимает губы, чувствуя себя в какой-то мере обнажённой, едва чужие незнакомые глаза проходятся по её фигуре, и решается направиться в сторону шведского стола, чтобы хоть как-то себя развлечь. Она наверняка уверена, что Чонгук не будет злиться, позвони она ему прямо сейчас — даже если неожиданно оторвёт от важных дел, — но сделать это не решается, действительно опасаясь помешать.
Инён коротко улыбается официанту, когда тот предлагает ей бокал шампанского, что в своём множестве аккуратно расставлены по подносу в его руках, и ловит ответную улыбку. Однако паренёк очень быстро скрывается среди гостей, и она снова вздыхает, оставшись наедине со сладким алкоголем в руке. Инён крутит в пальцах тонкую ножку бокала, наблюдая за тем, как пузырится жидкость внутри, и понимает вдруг, что без Чонгука чувствует себя так неуверенно, как никогда раньше. Она ещё в начале вечера думала, что всё не так плохо, удивлялась тому, что ощущает себя на своём месте, а теперь понимает, что всё было одной сплошной иллюзией.
А затем понимание бьёт в голову сильнее, чем шампанское, — она и правда была на своём месте. Потому что место её, кажется, под боком у Чон Чонгука.
Инён поджимает губы, неожиданно смутившись своих же мыслей, а потом чувствует, как по щекам разливается горячий румянец. Ей неловко от того, что её так легко смутить, но ещё более неловко от того, что делать это получается только у Чонгука. Между ними почти наверняка нечто большее, чем просто неожиданно вспыхнувшая симпатия напополам со страстью, но Инён страшно от того, куда это «нечто большее» может их привести.
— Вот так встреча, — вдруг раздаётся совсем близко, и девушка заинтересованно поднимает голову, тут же шокировано замирая. — От очаровательного ветеринара до женщины главы семьи Чон за несколько дней. Потрясающий результат.
Чхве Сыльмин — тот самый, что так насмешливо вёл себя рядом с ней, что позволял себе касаться её своими крайне неприятными руками, смотреть своими невыносимо отвратительными глазами, а затем ещё и заставил упасть перед собой на колени прямо перед Чонгуком, — стоит перед ней и выглядит вполне довольным неожиданной встречей. Инён сильнее сжимает в пальцах бокал, по сути ни в чём не виновный и, закусив изнутри нижнюю губу, почти смело смотрит на него в ответ. Мужчина оглядывается по сторонам будто бы невзначай, хотя девушка уверена — проверяет, нет ли рядом с ней кого-то, кто легко бы скрутил его и отволок в сторону, или того, кто смог бы вывести его из себя одной только своей насмешливой улыбкой.
— Надо же, — тянет он, — и где же наш общий знакомый с синдромом героя? Разве можно вот так оставлять свою женщину одну?
— Герои всегда появляются в самый решающий момент, — цедит сквозь зубы Инён, тут же натягивая на лицо самую свою очаровательную улыбку и поднимая бокал. — Ваше здоровье, господин Чхве.
Мужчина усмехается, повторяя за ней, и тоже делает несколько глотков из своего бокала.
— А я уже успел позабыть, что вы совершенно точно одного поля ягоды, — хмыкает он. — Не могу не сделать комплимент, милая госпожа, в притворстве вам едва ли есть равные.
— Принимается, — кивает Инён почти благосклонно, незаметно стреляя глазами в сторону и на одном только ментальном уровне подавая сигналы Чонгуку, надеясь почему-то, что он её услышит. — Однако вы слишком меня переоцениваете.
— Однажды я уже вас недооценил, — не соглашается Чхве Сыльмин, — и это дорогого бы мне стоило, если бы наш общий знакомый не оказался таким неожиданно сговорчивым.
— Удивлена, что вы понимаете это, — хмурится Инён, ни капли не обманывая.
— Я умею признавать свои ошибки, — кивает мужчина, — а ещё отлично на них учусь.
Девушка поджимает губы, снова осматриваясь по сторонам — на этот раз куда более явно — и вновь встречается взглядом с мужчиной напротив. Он всё же крайне неприятный тип, несмотря на то, что почти наверняка пользовался у женщин популярностью во времена былой молодости. Чхве Сыльмин не говорит ей ни слова, лишь с каким-то неуместным снисхождением глядя на неё сверху вниз, и Инён решается.
— Что же, — растягивает она в искусственной улыбке губы, — приятно было увидеть вас, господин Чхве, и прошу меня простить…
Она уже успевает протиснуться между мужчиной и столом, даже выдыхает не без облегчения, поворачиваясь к нему спиной и направляясь в неизвестную сторону, как ей в затылок прилетает:
— На самом деле я удивлён, что наш общий знакомый, — Инён невольно отмечает, что он ни разу не назвал Чонгука по имени, — не делает ровным счётом ничего, чтобы отбить у меня «Сапфир». Кажется, он действительно довольствуется тем драгоценными камнем, что получил вместо него.