- Всё будет сделано в лучшем виде. Вот они где все у меня, - он сжал в кулак руку, которой обнимал Виталю: И вообще! - гаркнул он во всё горло:
- Пусть про меня потомки скажут, что деньги я тратил не только на цветы! - язык его заплетался, он с трудом держался на ногах.
- Тебя Ларион ищет, - глядя в сторону, проговорил Андрей. Ему было неприятно их состояние и своё бессилие. Хотелось покончить со всем этим. Он вспомнил недовольные слова бригады по поводу Абрама и понял, что для них такое явление не новость и что это явление постоянно сходит Абраму с рук за его производственную незаменимость. Андрей услышал, как Виталя вполголоса шепчет Абраму:
- Да брось ты, Толя! Кто ты, а кто они! Всё будет путём!
Андрей сунул бумажный свёрток подмышку и повернулся, чтобы уйти, считая свою миссию оконченной, но не удержался и сердито выпалил Абраму:
- В этом месяце КТУ не получишь! - Больше не глядя в их сторону, он пошёл в цех, сердитый на Абрама и на себя за то, что рассердился на него. После обеда и на следующий день Абрама никто не видел. Если Абрам срывался, то потом трудно выходил из запоя. Ларион умел улаживать такие скользкие дела, и у него выходило всё гладко, если не считать недовольных разговоров в бригаде.
Когда Абрам появился с утра на работе, как ни в чём не бывало, полный энергии и желания работать, Андрей ни словом не обмолвился о происшествии и чувствовал, что это тяготит Абрама, привыкшего к громким скандалам с Ларионом и к словесным перепалкам. Отсутствие и того, и другого выбивало бригадира из привычной колеи, вносило беспокойство в душу, чувство вины, которое раньше Ларион выбивал из бригадира "хорошей взбучкой", после чего инцидент считался исчерпанным, и Абрам мог чувствовать себя искупившим свою вину. Сейчас его никто не ругал. Его это угнетало, чему Андрей в душе весьма радовался, не имея другой возможности наказать провинившегося. Тем более, он знал, что Абрам помнит про конец месяца, когда он придёт подписывать ведомость на премию, которой Андрей обещал его лишить. Ведь КТУ - это и есть премия. Коэффициент Трудового Участия. Ставишь в ведомости "ноль" вместо "единицы" и тот, кому он поставлен, может не ждать премии за месяц. Но всё прошло не так, как хотел Андрей и предполагал Абрамов в ожидании своей участи. Когда в конце месяца они вдвоём оформляли протокол на премию, у Андрея в последний момент не поднялась рука, не повернулся язык влепить Абраму "ноль". Всей бригаде он проставил полную премию и подписал ведомость. После него ведомость молча подписал Абрам. Тот никак не ожидал такого поворота событий, ожидая обещанной ему участи. Подписав ведомость, он так же молча выскочил из конторы мастеров. Его не наказали, и это было для него неразрешимой загадкой, подобно шоку. Андрей понял это гораздо позднее, когда Абрам сам признался ему в этом.
8
Виталя Лукашов не обманул насчёт камбалы. Она оказалась удивительно вкусной в жареном виде и оказалась весьма кстати. У Вали заканчивалась практика в те дни. Камбала получилась царским угощением на их прощальном ужине, который совпал со встречей Нового Года. Летом у Вали должны быть выпускные экзамены, но Андрей увиделся с ней раньше, в мае, после рождения сына там, на Урале, в родном городке. Это стало событием, перевернувшим ещё раз всю его жизнь.
Телеграмму о рождении сына он получил в последний день апреля. Первомайской демонстрации в их маленьком посёлке не было. Все заводчане постояли на митинге, что проходил перед памятником Ленину на центральной площади. Настроение у всех было под стать погоде, праздничным, весёлым, накричались УРА-А-А!! и разошлись за праздничные столы. Андрей знал, что Абрам сразу после митинга ждал всех своих ветеранов бригады у себя дома. Он накрыл стол по поводу награждения его орденом за трудовые успехи. Накануне Абрамов ездил во Владивосток с целой делегацией от завода и на праздничном заседании крайкома ему вручили награду. За день до митинга, в последний рабочий день, Андрей устроил банкет для своей бригады. Мужики, узнав о рождении сына, не отставали от него весь день, пока он не согласился. Народу было много, и мероприятие решили провести на природе, на склоне покрытых зеленью сопок, недалеко от общежития, за крайними домами посёлка. Кругом была живописная природа. Внизу, у подножия сопок, простирались бескрайние просторы океана.
Его комнатка не могла бы вместить всю компанию. Всё прошло дружно и весело. Поэтому на митинге у Андрея болела голова после вчерашнего, и мысли были совсем не о празднике. А всё потому, что кто-то из парней, он даже не помнил, кто именно, спросил его: Поедет он или нет забирать сына из роддома? Скорей всего, вряд ли такая мысль смогла бы прийти в трезвую голову, понимающую тот факт, что речь идёт о семи тысячах километров. Кто-то сдуру ляпнул, а он сейчас вспоминал эти слова, и они бередили его душу, подогреваемую снаружи тёплым весенним ветерком. Он вспомнил ходившую среди курсантов училища легенду о том, как старшекурсники, вернувшись с удачной плавпрактики из заграницы, на спор летали в ноябрьские праздники в Москву попить пиво. Что и говорить, любителей погусарить в курсантской среде хватало. Эта легенда очень походила на правду. Авиабилет до Москвы стоил сто пятьдесят рублей. Для моряка загранплавания это были не деньги.
Андрей вдруг вспомнил, что Ларион тоже был среди приглашённых к Абрамову. Значит, он сейчас у него дома. Мысли лихорадили голову. Телеграмма в кармане не давала покоя. Если бы не вчерашние слова, слетевшие с чьего-то пьяного языка, своей головой он никогда не додумался бы до такого, он это понимал. Ноги сами понесли его к дому, где жил Абрамов. Если бы он не знал его адреса, то ничего бы и не было. Но он знал. Поднявшись на второй этаж, Андрей долго звонил в дверь. За дверью было шумно. Дверь открыла Нина, жена Абрамова. Он поздравил её и попросил вызвать Лариона. Увидев Андрея, Ларион удивился:
- Ты тоже к Абрамову? Чего опаздываешь? - Но Андрей перебил его: -
- Нет, я по другому вопросу, - он замялся:
- Тут такое дело... . У меня сын родился.
- Слышал. Поздравляю, - похлопал его по плечу Ларион:
- Так просто не отделаешься. Когда мастерам накрывать стол будешь за сына?
Но Андрей говорил о другом:
- Слушай, Леонидыч, у меня отгулы есть. Разреши мне отлучиться на несколько дней домой слетать. Хочу сына из роддома встретить.