Снова Солженицын приглашает класс расстаться с проверенным средством для угнетения масс.
з/. Третий близнец.
"И все эти арсеналы лжи, совсем и не нужные для нашей государственной устойчивости, привлекаются как налог в пользу Идеологии..."
Словарь Солженицына такой же, как у Роя Медведева,* который по десять раз на каждой странице повторяет сочетания: "наше правительство", "наша партия". В глазах пестрит при чтении Солженицына от "нашей государственной", "мы", "наш"... По сути дела у них тоже немало общего:
- Рой Медведев мечтает о гибриде "социалистической демократии" под ярмом класса партийных бюрократов. Солженицын под тем же ярмом рассчитывает освоить Северо-Восток, избавить народ от обязательных собраний, лжи и другой напасти, при условии, что класс отдаст идеологию китайцам.
- Рой Медведев утверждает, что изменения к лучшему и реформы могут снизойти лишь сверху. Эту же установку взял Солженицын для своего письма.
- Оба против революции в СССР и дают одну и ту же рекомендацию народу: барин рассудит; надо слушаться, работать и не бунтовать.
Есть и существенное различие:
- Рой Медведев написал книгу о социалистической демократии. Его ограниченный ум кабинетного учёного верит в непогрешимость Ленина и считает "октябрьскую революцию" благом для народа.
- Автор "Архипелага" так не считает.
Но при этом следует заметить, что Рой Медведев, в отличие от Солженицына логичен в своём обращении к классу партийных бюрократов. С 1941 по 1957 годы Солженицын достаточ-но был связан с рядовыми людьми, тянул с ними лямку, и ему непростительно обращаться к "вождям". Так или иначе, братья Медведевы могут себя поздравить с появлением третьего близнеца.
* Близнецы Рой и Жорес Медведевы известны в диссидентских кругах призывами о возвращении к ленинским нормам.
и/. Приглашение к позорному столбу.
"...именно после того, что наше государство по привычке, по традиции, по инерции всё ещё держится за эту ложную доктрину... оно и нуждается сажать за решётку инакомыслящего. Потому что именно ложной идеологии нечем ответить на возражения, на протесты, кроме оружия и решётки." /41/
Солженицын предлагает решительно отказаться от идеологии. Но в какое положение при этом поставят себя "вожди"? С помощью какого инструмента на уроках, лекциях, собраниях будут вскрывать сущность врагов режима? Что будут проповедывать "вожди" и платные лекторы? Что в перспективе останется у класса? Нет, он всегда будет отстаивать свою власть и ничего никогда не уступит. Режим сажает за решётку опасных для власти людей, а не идеология, которая только - удобная ширма для любого партийного бюрократа. Не расстанется класс со своей идеологией, чтобы остаться голым и уязвимым. Не допустят "вожди" осуждения своих преступлений; ведь освободившийся от идеологии народ перестанет их воспринимать как "диалектические" зигзаги. Немедленно под его обстрел попадут все постановления "партии и правительства", посыплются вопросы, протесты. Что предлагает "вождям" Солженицын? Предварить мучительной агонией самоубийство? Публично пригвоздить самих себя к позорному столбу и позволить оплевывать и поносить? /Оно, конечно, поделом им!/ Не много ли требовать от штатных безбожников! Но Солженицыну не грех публично осудить своё письмо "вождям".
к/. Заклинания колдуна.
"...пусть она минует нашу страну как туча, как эпидемия и пусть о ней заботятся и в ней разбираются другие, только не мы!" /41/
Солженицын говорит о 66 миллионах погибших от режима. Как же, зная какой дорогой ценой народ заплатил за господство идеологии, он предлагает "отдать" её другим! Почему же теперь "не мы", а ещё миллионы ни в чём неповинных людей должны испытать на себе идеологию? Не поможет прекратить эпидемию чумы странный совет о перенесении её бацилл в соседние страны с целью, чтобы смерть стала там косить новые жертвы.
Коль скоро "...тёмный вихрь Передовой Идеологии... сам утягивается дальше на "Восток - так пусть утягивается, не мешайте!" Правда Солженицын спохватывается: "Не значит, что я хочу духовной гибели Китаю". /17/ Непонятное противоречие!
Я не усматриваю в предложении Солженицына сознательного злого умысла и склонен думать, что он был слишком поглощён своим планом и отдался лёгкости мысли, не связав концы с концами. А это необходимо делать, когда говоришь на весь мир!
А как Солженицын представляет передачу идеологии китайцам? Отправить туда все труды основоположников, продолжателей, популяризаторов? Но за год возить, не перевозить! поездов не хватит. Да китайцы и не нуждаются: своих таких книг полно.
л/. Оружие не прячут в нафталин!
"...снова /после войны - ДП/ вытащили передовое учение из нафталина"... /16/
В середине войны, в 1943 году, в армии ввели погоны и многие русские эмигранты /им позволительнее было ошибиться/, равно как редкие подсоветские люди поверили в коренные изменения в стране.
В лагерях тех, кто ждал перемен и связанного с ними освобождения, окрестили грубым словом из четырех букв, которое расшифровывали следующим образом: Жаждущий Освобожде-ния По Амнистии. На воле этот "слой" восполняли те, кто повторял слухи, специально пущенные чекистами.
Чисто наружные изменения в армейском обличье отнюдь не означали устранения идеологии из жизни страны. В лагерях никто не заметил перемен, в колхозах пахали на женщинах; СМЕРШ, особотделы, ревтрибуналы, политотделы действовали как часы. Может быть в части Солженицына, так как он в то время был в армии, было полегче?
Идеология в войну угрожала партизанам уничтожением их семьи за переход к врагу; вооружённые идеологией агенты режима шпионили на занятой немцами территории за обыкновенными людьми, а с приходом войск Сталина начинались расстрелы и отправляли на каторгу. Кто же и когда запрятал идеологию в нафталин?
м/. Удобная ловушка.
"Неужели это и есть тот манящий социализм-коммунизм"... /35/?
Маркс, Энгельс, Ленин определяли коммунизм как вереницу революций. Им виднее против кого. Поэтому агитаторы в странах свободного мира рассказывают любые сказки про комму-низм, а когда народам одному за другим надевают хомут, и они томятся в рабстве, спросить не с кого. Ведь основоположники идеологии ничего положительного людям не обещали: любой бордель по приказу "вождей" может быть назван коммунизмом. Но вульгаризация марксизма, его манящие перспективы - удобная ловушка. Только не следует чересчур усердствовать и уточнять признаки коммунизма: предложение Хрущёва ввести через 20 лет бесплатные обеды на производстве и даровой проезд на работу подверглось язвительным насмешкам населения.
В романе "В круге первом" Солженицын рассказывает о своей необычайной прозорливости: в 12 лет он понял ложь московского процесса Промпартии, в 16 - что Сталин убил Кирова.
Я был всегда против режима, вращался среди мыслящих людей, но только в этапной камере Бутырской тюрьмы в 1941 году узнал правду об этом убийстве от старых членов партии, варившихся в сталинской кухне. Солженицыну не следует забывать, что после ясновидения в юношестве, он попал в сети марксизма и безбожия в более зрелые годы. И лучше чаще вспоминать о своём падении, чем об отроческой гениальности.
Я полагаю, что Солженицын доставил бы заключённым несколько весёлых вечеров, если бы прочёл "Письмо вождям" на шарашке. Но теперь времена изменились. Солженицын приобрёл всемирную аудиторию, к нему прислушиваются в различных кругах, некоторые даже считают пророком. Положение обязывает!