Фошон заказал белое бордо. Хоб возблагодарил Бога за то, что он создал Францию, где даже полицейские допросы ведутся за стаканчиком вина.
— Ну, так что там насчет этого Стенли Бауэра? — осведомился Фошон.
— Кого-кого? — переспросил Хоб.
— Человека, которого вы опознали.
— Опознал? Я? Слушайте, Эмиль, а вдруг я вообще все это сочинил? Специально, чтобы попасть в «Липп»?
— Хоб, это не смешно.
— Ну, я думал, вам хочется, чтобы я разговаривал более уклончиво, и почаще отвлекался на посторонние темы, как те частные сыщики в романах. А кроме циркачей, кто-нибудь еще хоть что-то видел?
— Свидетелей нет. Конечно, мы допросили народ в кафе «Аржан», где этот Стенли Бауэр сидел перед тем, как его убили. Поговорили с владельцем, который их обслуживал.
— Их?
— Перед самым убийством Бауэр разговаривал с каким-то типом.
— С каким типом? Как он выглядел?
— Он сидел в тени. Владелец его не разглядел. Просто мужчина. Он ушел. Вскоре после него Бауэр тоже вышел. Тут-то и появились машины.
— А про того, другого, ничего больше не известно? Цвет волос? Рост?
— Он сидел. И был в шляпе. Владелец даже шляпу описать не смог.
— Замечательно! — сказал Хоб. — И ради этого я пропустил вечеринку?
— А когда должны прийти гости? — поинтересовался Фошон.
— Простите?
— Ну, гости Мариэль, для которых вы собирались готовить чили.
— Да вот, наверно, как раз сейчас, — ответил Хоб, умело обматывая душистую, пропитанную вином капусту вокруг розового куска свинины перед тем, как отправить ее в рот, заесть куском хрустящего батона и запить глоточком вина.
— Либо вы мне все расскажете, — заявил Фошон, — либо я вызову жандарма, и он под конвоем отведет вас домой. Вы еще успеете приготовить свое чили.
— Вы не сделаете этого, инспектор! Ведь правда же, не сделаете?
— Жестокость французской полиции просто не укладывается в сознании англосаксов, — сказал Фошон с самодовольной улыбочкой. Он положил салфетку на стол и начал подниматься.
Хоб схватил его за руку. Фошон немедленно опустился на место.
— Шутить вы любите, инспектор, а сами шуток не понимаете!
— Ну так рассказывайте про Бауэра.
— Англичанин. Лет сорока. Мой шапочный знакомый. Мы встречались на Ибице пару лет тому назад. У него там были приятели. Он у кого-то гостил… Погодите, дайте вспомнить. Ну да, у Элиота Тернера, актера.
— Вы знаете Тернера? — перебил Фошон. — Да. А что?
— Я недавно смотрел ретроспективу фильмов с его участием в киноцентре на Монпарнасе. Что, он действительно такой сволочной, как его герои?
— Нет, гораздо хуже.
— Говорят, он жуткий бабник.
— Брешут. Отпетый педераст.
— Что, в самом деле? В фильмах он вечно увивается за чьей-нибудь женой.
— В жизни он вечно увивается за чьим-нибудь сыном.
— Так Стенли Бауэр был его приятелем?
— Наверно. Как я уже говорил, Бауэр жил на вилле Тернера в Сан-Хосе. В гостях. Я нечасто видел их вместе, но, полагаю, они либо были приятелями, либо же Бауэр шантажировал Тернера.
— Вы не знали, чем этот Бауэр зарабатывал себе на жизнь?
— Да он вроде бы ничем особо не занимался. Наверно, проживал семейное состояние. По крайней мере, сам Бауэр на это намекал.
— Намекал?
— Ну, если можно так выразиться. Бауэр частенько выставлял народу выпивку в «Эль Кабальо Негро» и хвастался своими семейными связями и тем, что его дед был близким другом Эдуарда Седьмого. Или еще какого-то Эдуарда, не помню. Но это он рассказывал американцам. Когда в кабачке присутствовал кто-то из Англии, Бауэр больше помалкивал. Не знаю, то ли он просто пускал пыль в глаза, то ли это был их хваленый английский юмор, такой тонкий, что того гляди порвется.
— Вы знали, что Стенли Бауэр торговал наркотиками? Хоб покачал головой.
— Тогда хоть понятно, с чего вы им так заинтересовались! Вы уверены, что эта информация верная?
— На трупе нашли бутылочку с наркотиком, который он распространял. Наркотик новый. Недавно был обнаружен в Нью-Йорке. Вы знаете, что такое «сома»? — В первый раз слышу.
— И не вы один. Однако скоро он начнет расползаться. Мне хотелось бы заняться им прежде, чем это случится. Вы виделись с Бауэром после того, как он был на Ибице?
— Нет.
— Даже во время ваших поездок в Лондон?
— Да говорю же вам, нет! Он мне не нравился. Один из этих высокомерных типчиков, которые имеют обыкновение заливисто ржать во всю глотку Настоящий герой Вудхауса <Пелем Гренвилл Вудхаус — современный американский писатель>. У нас с ним не было ничего общего.
— Но другие несомненно считали его славным малым?
— О вкусах не спорят. Особенно с некоторыми.
— Вот, к примеру, что думает о нем Найджел Уитон?
— А почему бы вам не спросить самого Найджела? А потом, какая разница? Вы ведь не собираетесь предъявить Найджелу обвинение в том, что он снабдил Стенли Бауэра новым наркотиком, а потом пристукнул?
Фошон сделал вид, что не услышал вопросов Хоба. Его взгляд рассеянно блуждал по ярко освещенному залу ресторана. Это была одна из самых неприятных привычек инспектора, по крайней мере с точки зрения Хоба. Привычка отвлекаться, когда речь заходит о чем-то действительно важном Хоб чувствовал, что за этим стоит тонкий расчет. Одна из многих тщательно выверенных масок Эмиля Фошона. Настоящего своего лица инспектор не показывал никому. Да и есть ли оно у него, настоящее лицо?
— А что поделывает Найджел в последнее время? — поинтересовался Фошон. — Что-то давно его не видно
Хоб с горечью взглянул на инспектора.
— Боюсь, сейчас мне представился случай предать одного из своих лучших друзей за миску немецкой тушеной капусты, съеденную посреди парижского шика. Сработать «подсадной уткой», как это, видимо, называется в ваших любимых романах. Что ж, рад вам служить. Найджел занимается тем же, чем и обычно: торгует наркотиками в Гонконге, грабит банки в Вальпараисо… Полагаю, он также приложил руку к политическому убийству, произошедшему месяц назад в Монпелье.
Вы же знаете Найджела — он парень предприимчивый, на месте ему не сидится.
— Ваш юмор неуместен, но я его ценю, — сказал Фошон.
— Спасибо. Это я так, для поддержания разговора.
— Хотите чего-нибудь выпить, прежде чем мы станем обсуждать это дальше? Кофе эспрессо. Может, вам двойной?
— Ну вот, а теперь вы разговариваете, точно призрак Марли, — заметил Хоб.
Фошон призадумался
— Да, это вполне уместно. Я показал вам Прошедшее Рождество в трупе вашего покойного друга Стенли Бауэра…
— А с кем я встречусь на Рождество Грядущее?
— Официант! — окликнул Фошон, останавливая лысеющего сутулого мужчину, пробегавшего мимо с подносом. — Два коньяка и два двойных эспрессо. И счет, пожалуйста.
— Никакого счета, инспектор! Заведение угощает!
— Передайте вашему заведению мою благодарность, — сказал Фошон, — а заодно скажите им, что за эту неуклюжую попытку подсунуть мне взятку я постараюсь в самом скором времени прислать сюда особенно вредного санинспектора. Пусть ждут.
— Инспектор! Мы просто хотели сделать вам приятное! Уверяю вас… Инспектор, если я это скажу, меня же уволят!
— Тогда просто принесите заказ, — сказал Фошон. — И счет, пожалуйста.