Гарри и Хосе были друзьями. Гарри говорил на примитивном испанском, пользуясь глаголами только в настоящем времени или исключительно в инфинитиве. Понимали его все.
Гарри не упомянул о неотложности своего звонка. Он уже достаточно прожил в Испании и понимал, что такое заявление ни к чему не приведет. Стоит сказать испанцу, что дело срочное, и его разум тут же уходит в отпуск. Срочно? Кого-то убили? Для испанца это единственная причина поспешности.
– Париж, – сказал Хосе, глядя на номер, который Гарри написал ему. – Должно быть, важно, нет?
Гарри пожал плечами, чтобы показать, мол, звонок, по правде, для него не имеет значения и он просто не понимает, почему так утруждает себя, что даже встал с постели, чтобы сделать его. Потом он задумался: хотя, может быть, кое-какую важность он имеет.
– Bastante, – ворчливо проговорил Гарри.
«Bastante» означает «более-менее», «довольно». Это вроде бы ничего не выражающее короткое слово может оказывать огромное влияние в некоторых уголках испаноговорящего мира. Гарри знал, что это слово в испанском языке более убедительно, чем «urgencias»[17] или «rapidos».[18] И когда Хосе сказал, мол, «muy caro»,[19] то Гарри понял: разговор будет не таким дорогим, как если бы было «bastante caro».
– Для тебя я это устрою сейчас же, – объявил Хосе, разъединяя леди, которая уже долго разговаривала со своим мужем в Копенгагене. Он положил руку на рычаг – да, у этих телефонов такие же рычаги, как у старых полевых аппаратов армии США, – и забормотал: – «Pues, a ver».[20] – И аппарат закряхтел.
И он тут же, точно по волшебству, получил Париж. Вот так оно и бывает. Гарри взял трубку. Только бы Хоб нашелся на другом конце.
27. Я И ГАРРИ ХЭМ
Я только лег отдохнуть после тяжелого дня, когда меня теребили Жан-Клод с друзьями, как вдруг зазвонил телефон. Гарри Хэм.
– Гарри? Как ты там?
– Жарко и устал, Хоб, но весь в делах. Добыл для тебя кое-какие новости.
Меня так поглотили сиюминутные заботы, что я начисто забыл, что моя жизнь не состоит лишь из одного дела, как это бывает в книгах у многих частных детективов, которые, похоже, между одним и другим делом живут в состоянии забытого в камере хранения чемодана. Они не находят лучших занятий, чем потакать своим алкогольным увлечениям и поглощать убийственные обеды, состоящие из дешевой еды и неновых острот. Настоящие детективы, такие как я, всегда одновременно ведут больше чем одно дело.
– Да, – сказал я, – жду твоих новостей.
– Насколько я сумел раскопать, – начал Гарри, – твои виндсерферы сейчас на рыболовном судне спешат во Францию.
Гарри сообщил, что фирмой «Индустриас Марисол» управляют Энрике и Вико. Энрике уехал в Сан-Себастьян, а Вико покинул остров на рыбачьем судне. И оно вроде бы направляется во Францию. Гарри почти убежден, что у него на борту пропавшие виндсерферы.
– Не думаю, что ты знаешь, куда во Францию?
– Точно не знаю, – согласился Гарри. – Рыболовные скорлупки предварительно не заполняют маршрутные листы. Но я сегодня видел в «Интернэшнл Геральд Трибюн» статью. Страница пятая в нижнем правом углу. Похоже, что завтра во Франции в заливе Гонфлер начинаются соревнования по виндсерфингу. На что ты хочешь спорить, что эти доски с парусом плывут туда?
– По-моему, ты действительно что-то раскопал, – решил я. – Хорошее начало, Гарри! Так ты летишь в Гонфлер и проверяешь, там ли они?
– Хоб, я не могу выехать из Испании, – оглоушил меня Гарри.
– Тебя за что-то разыскивают во Франции?
– Ничего похожего. Просто я подал заявление на permanencia.
– Merde,[21] – рассердившись, я проглотил готовое сорваться с языка ругательство. «Permanencia» – разрешение на постоянное проживание в Испании. Оно дает определенные привилегии и накладывает несколько обязательств. Для того чтобы его получить, надо заполнить соответствующие анкеты, сдать паспорт и прожить в Испании полгода. Потом паспорт возвращают, и вы можете приезжать и уезжать сколько вам угодно.
– Когда, думаешь, твоя permanencia будет готова?
– Недель через шесть.
– Чертовское неудобство, – признался я. – Ты не можешь попросить своего приятеля Беласко раздобыть твой паспорт и отдать тебе?
– Без капли пота, если бы дело было на острове, – объяснил Гарри. – Но ты же не хуже меня знаешь, что все бумаги уходят в Мадрид.