- Жизнь - не сказка. Я уже говорил вам, что она преступница, а не безвинное дитя.
Я подавленно кивнула.
- Зачем вы сюда пришли? - холодно поинтересовался Бейт.
В груди стало невыносимо тесно от этого его тона. Несколько долгих минут я хмурилась, сжимала челюсть и молчала, разглядывая колени, сама стараясь понять свой поступок. Потом повернула голову.
- Ее ведь повесят?
- Вероятно. Но, промышляя грабежом, она должна была предполагать такой исход и быть к нему готовой.
Все верно.
От справедливости его слов стало только хуже. Внутри я ощущала, что все должно быть не так, но как объяснить свои чувства карателю? Ведь не расскажешь же ему, что по законам этого государства и я должна идти на виселицу? Что я тоже преступница, хотя таковой себя отнюдь не считаю. Не будь на мне магической печати, я никому бы ничего не была должна, и магия и альм были бы моим личным делом. Не будь метки у Селестины, она могла бы жить - понести заслуженное наказание, но не умереть. Да и судьба ее без печати могла сложиться совсем по-другому. К тому же, ни она, ни я не сделали ничего, чтобы заслужить проклятую отметину.
Можно было многое сказать, но как? Мало того, что я плохой оратор, так еще и Бейт вряд ли сейчас был настроен меня слушать. Как и говорить. Молчала я, не зная, что сказать, молчал и он, глядя в одну точку - на лестницу. Хорошо, что он хотя бы не пугал меня расторжением договора и не читал нотаций, хотя ему хотелось - я пусть и не глядела на него в открытую, чувствовала напряженное дыхание и краем глаза видела, как сжимались до скрипа его кулаки.
Вспомнилась вчерашняя стычка и тут же пришло понимание, что повторения я не хочу. Поэтому сегодня нужно было постараться сохранять спокойствие, или не говорить вовсе. На деле так и получалось - я не могла выдавить ни слова, прокручивая доводы только у себя в голове, убеждая в невиновности Селестины лишь саму себя.
- Идите, - наконец, устало произнес Бейт, будто мечтал избавиться от надоедливой особы, доставляющей одни неприятности. - Готовьтесь к отъезду.
Поднявшись так резко, что в глазах потемнело, я, чувствуя себя растоптанной, с трудом переставляя потяжелевшие ноги, зашагала по лестнице, хватаясь за поручень, как за последнюю надежду утопающего.
После унизительного разговора, хотелось зарыться лицом в подушку и кричать. Но даже это мне сделать не удалось.
В начале лестницы выверяя каждый шаг, к концу я неслась вперед, перепрыгивая через две ступени. Мгновение, и я бы пролетела небольшой закуток между лестницей и коридором, даже не заметив, что там кто-то есть, если бы не запнулась на последней ступени и не полетела вперед, выставив перед собой руки. Тут же ко мне кто-то бросился, я резко обернулась на движение и успела выхватить взглядом, как из окна вылетает на улицу невероятно красивый белый орел, а возле меня, ловко подхватывая под руку, оказывается Артур.
- Осторожней нужно быть, малек! Расшибешься же, жалко будет.
- К-красивый, - пролепетала я, все еще ошарашенно глядя в окно.
Артур помог мне принять горизонтальное положение и горделиво приосанился.
- Ты тоже ничего. Мелковата, но если...
- Я про альма.
- Ах, да, - не смущаясь, широко улыбнулся мужчина. - Это Ларита. Забегала поговорить.
Кивнув, я постаралась не нахмуриться. Артур казался мне бесшабашным балагуром, но добрым и честным. Неужели я ошибалась на его счет?
- Альмы прилетают просто поговорить? - с притворным любопытством поинтересовалась я, надеясь, что он озвучит то, что я заметила.
Даже не моргнув, мужчина бодро кивнул.
- Что ж, спасибо за помощь, - расстроившись, я тоже кивнула и пошагала в комнату, чувствуя непонятную тревогу.
Хоть и на мгновение, но я ясно видела, что к лапе у орла было привязано какое-то послание. Очень редко, если дело было важным и безотлагательным, альм мог позволить атару использовать себя, как почтового голубя, но это было скорее исключением, а не правилом. Хотя тревожили меня не отношения Артура с Ларитой. Зачем он соврал? В этом не было никакой необходимости.
Разве что отправленное послание касалось меня.
Когда мы покидали дом Дорса, мое душевное состояние можно было сравнить с жалкой, никчемной кучкой пепла, залитой водой. Я воспламенилась, открылась, сгорела, а Бейт с Артуром безжалостно залили этот пожар водой, напомнив, что никому вокруг нельзя доверять и что потеря бдительности для меня - непозволительная роскошь. Либо один устанет угрожать, окончательно разорвет договор и сдаст меня Анси, либо другой, что-то заподозрив, украдкой сообщит обо мне куда следует. И это может быть не только Артур, а любой другой каратель. В последние дни я слишком часто проникала в тень, это мог почувствовать один из альмов, как и предупреждал Торх. К тому же недавно, когда мчалась к отряду в лес, я совсем позабыла о безопасности, и не удосужилась замаскировать печать и выпить беладорру. О каком из моих дурацких проступков узнал Артур, было не так важно