Не взвыла, но застонала вполне отчетливо, так что мужчина обеспокоенно коснулся моей шеи. Теплые пальцы осторожно прощупали болезненные точки - кожу над рубашкой, руку, лопатку и бедро - отчего я сконфузилась еще больше. Помимо явной боли в тех местах, где он меня касался, в груди буйным цветом распускалась какая-то необъяснимая радость, как в детстве, когда отец катал меня на своих плечах. И где-то на задворках сознания грыз меня червячок совести, и шептал, что так быть не должно.
- Зря вы не дали себя осмотреть, когда я предлагал, - укоризненно сказал каратель, придерживая меня за плечо.
Хотя я себе этот осмотр с трудом представляла. А когда мне все же удавалось, то становилось жарко и бесконечно стыдно. Лучше уж немного потерпеть.
- Хватит шептаться, словно тараканы! - раздалось сбоку. Артур, хоть и еле держался в седле, но язвить не переставал. И это даже радовало, потому что выглядел он все еще довольно болезненно. - Рассказывайте, что у вас там стряслось, и кто был тот щеголь, что всех нас так знатно помял? И куда делся его меч?! Я б его пощупал - никогда не встречал ничего подобного.
Эти полтора дня до Теленнонса пролетели быстро и слились для меня в единое эмоциональное пятно, замешанное на раздражении от боли, радости от легкого общения со
спутниками, на нетерпеливом ожидании перехода через границу и непроходящем смущении.
Конечно, поводы для этого самого смущения существовали лишь в моей голове. Уверена, Бейт ни о чем подобном не думал, но от этого легче не становилось. Вероятно, опять действовал откат от соприкосновения с тенью, но каждый раз, как он касался меня, или даже смотрел в мою сторону, меня накрывала волна необъяснимых чувств, лицо полыхало, в груди теснили друг друга радость и ощущение неправильности происходящего, а тело реагировало на любое внимание упрямым табуном мурашек.
Особенно, когда Бейт решил помочь мне воспользоваться купленной в Липриноке мазью. Я долго и решительно отнекивалась, и даже почти справилась сама, но, когда пыталась дотянуться до лопатки, вся измаялась и с пылающим лицом, заикаясь и опуская глаза, попросила его помочь. Правда быстро об этом пожалела, потому что от таких интимных прикосновений чуть не сгорела заживо. К тому же лопаткой все не ограничилось - Бейт настоял на том, что мазь нужно нанести и на плечи, поэтому я сняла рубашку, стыдливо прикрылась ей спереди и подставила ему полностью оголенную спину. И когда горячие ладони принялись растирать мазь по коже, я от смеси боли, стыда и удовольствия чуть в обморок не бухнулась - впилась пальцами в плечи и закрыла глаза.
Такие обостренные реакции, помимо отката, наверняка объяснялись благодарностью за спасение. Но сколько бы я не пыталась узнать причину, по которой Бейт вместе с Артуром не отпустили меня с миром, а стали искать, в ответ получала лишь шутливые ремарки. И если, когда Артур громко заявлял, что пустился в путь, потому что я поразила его сердце своей исключительностью и загадочностью, мне хотелось просто смеяться и даже верить, то, когда Бейт с улыбкой говорил, что искал меня потому, что я еще не выполнила свою часть договора, а, следовательно, его должница, я хмурилась, молчала, но про себя верить отказывалась, и от этого снова становилось радостно и стыдно.
Так и ехали.
А в Теленнонсе по прибытии на постоялый двор, где нас ждали остальные каратели, Бейт, несмотря на мое вялое сопротивление, велел мне ночевать в его комнате. Мол, уже и так хватило приключений, глаз он с меня больше сводить не будет. И Артур его поддержал.
И Джеральд действительно не оставлял меня одну, хотя вечер я запомнила смутно, потому что практически сразу уснула, не осознавая себя от усталости. Упала на кровать в том, в чем была и практически потеряла сознание. А утром открыла глаза и отчетливо поняла, насколько приблизилась к своей цели - всего несколько часов, и я буду в Тархосе.
Несколько часов! И свобода!
Полежала несколько минут, смакуя эту мысль и просто глядя в потолок. Потом повернула голову и увидела Бейта. Спящего в кресле, с запрокинутой головой и расстегнутой рубашкой. И дышать сразу стало в разы трудней, в голове зашумело, а в горле пересохло.
Крепкие мышцы, плоский рельефный живот, загорелая кожа, жилистые руки и небритый подбородок.
Судорожно сглотнув, я легла на бок, вцепилась пальцами в подушку и замерла, разглядывая мужчину широко распахнутыми глазами, практически не моргая.
Каратель, высокородный лорд, с которым я заключила договор, и который не раз спасал мою жизнь, который знает, что я - сомбра, но искренне считает, что мне нужны тренировки. Который помогает мне попасть в Тархос, зная, что я теневой маг с альмом и тем самым нарушаю закон. Единственное, что ему еще неизвестно - это то, что в Тархосе я хочу найти отца. Я умышлено соврала ему в начале знакомства, но имею ли право после всего, через что мы прошли вместе, продолжать скрывать правду? Если он принял наличие Парсеваля, то значит ли это, что и поиски отца он воспримет благосклонно? А, может, это станет последней каплей? Я ведь и так доставила ему уйму хлопот. Что если этим признанием я все испорчу? Вернуть время назад уже будет нельзя.