Бейт стоял на месте, но правая рука была чуть приподнята, на пальцах играли красные всполохи. Он молчал, и я молчала. Он глядел исподлобья, я ждала.
- Это и было основной целью? - так спокойно поинтересовался Джеральд, будто не он только что чуть не разнес дверь в щепки.
- Да, - затаив дыхание, ответила я.
Дрожащих коленей уже не замечала - меня, как всегда, когда я волновалась, потряхивало так, что зубы начинали стучать друг об друга. На вид взрослая, а тряслась словно ребенок.
Хотелось подойти ближе, но я упрямо не двигалась.
- Ты будешь здесь счастлива? - спросил Бейт.
- Д-думаю, да.
Мужчина у окна отмер, и приблизился ко мне. Остановился так близко, что мне пришлось поднять голову, чтобы не упираться взглядом ему в грудь. Причем зубы мои все еще громко выбивали чечетку. И голос карателя как назло стал еще тише, к моему стыду вызывая мурашки.
- Я бы этого хотел.
- Я буду счастлива здесь, - уверенней повторила я, стараясь прогнать упрямые мурашки и напавшую на меня оторопь. Вместо взгляда глаза в глаза разглядывала отросшую за несколько дней щетину на его подбородке и сжимала кулаки.
- Посмотри на меня.
От прямого взгляда кровь в венах в мгновенье превратилась в кипяток. Или в горячее вино. Каждый толчок сердца бил в грудь, будто таран - еще немного и проломит грудную клетку. Или ноги откажут быстрее?
Нет, все-таки первым не выдержало глупое сердце. Когда глаза карателя стали еще ближе, а рука обхватила мой подбородок, я зажмурилась и вздрогнула, почувствовав прикосновение чужих губ к своим. Тогда-то оно и остановилось на мгновение, чтобы потом взорваться и зазвучать сотней звонких колокольчиков в каждой клеточке тела.
В трактир я спустилась едва ли не кубарем, и к выходу побежала быстрее отца. С полыхающим лицом и припухшими губами. Мне было ужасно жарко, стыдно и гадко от самой себя и от Бейта. Ну почему? Почему мы такие?! Почему мне нельзя было просто уйти? Пусть бы он даже обижался на меня. Я бы это пережила, забыла. А как пережить ненависть к себе и к нему? Как забыть то, что случилось? Как забыть, насколько это было остро и приятно одновременно? Как забыть, что я сама этого хотела?
Еще одна удушающая волна стиснула грудь, сбивая дыхание. Как можно принять то, что ты предала близкого человека? Что, когда люди назвали тебя «кровью предателя», они были правы?
- Валента до вечера на работе, но к ужину придет, - догоняя меня, сообщил отец. И я не стала спрашивать, кто это. Узнаю за ужином. Но отец продолжил говорить, а я - слушать. И лицо медленно переставало гореть, хоть дышать еще долго было трудно.
Лето в Тархосе было прекрасно. Как, прочем, везде. Яркое солнце, лазурное небо, сочная зелень и огромные фонтаны повсюду.
В королевском дворце Мейра я однажды была, но так давно, что его образ почти стерся из памяти. И на дворец правителя Тархоса я глядела с восторгом ребенка. На множество белых башенок с серебристыми шпилями, на бегающих по красивейшему саду детей, на гуляющих девушек в воздушных кружевных платьях.
Впрочем, сегодня и я была одной из них. Отмытая до скрипа, причесанная волосок к волоску, обрызганная с ног до головы душистой водой, с черной меткой на правой руке, в серебристом платье, легких туфельках на маленьком каблуке, с альмом на плече, и с серебристой заколкой в виде ворона в волосах. И тиски, сковавшие сердце, я почти не чувствовала.
Это была я, настоящая, только в новой жизни, где даже печать на руке скрывать не было нужды. Где на меня смотрели с интересом, а не с отторжением или жалостью. Где именно так, в огромном торжественном зале меня представили королю.
После официальной части отца попросили ненадолго задержаться, дабы помочь королевскому наследнику справиться с мигренью, а я с Парсевалем отправилась прогуляться по саду среди экзотических зеленых дорожек вечноцветущего раньяла. Альм на моем плече восседал гордо, величественно кивал проходящим мимо дамам и тихонько между делом выспрашивал у меня события последних дней. Я рассказывала о задачке с красным озером, о видениях, об Элизе, но самую стыдную часть вчерашнего дня старательно замалчивала, хотя ворон, будто чувствуя, что история неполная, пытал меня все новыми вопросами, иногда будто нечаянно повторяясь.
- Попрощались, стало быть? - причмокивая клювом, в десятый раз спросил он. - А потом к отцу пошли? А у него, получается, здесь семья, дети?
- Да. Валента и Эльмир, - спокойно ответила я, и добавила новые детали, раз уж ему было интересно: - Мальчику четыре года, а Валента работает медсестрой в королевской лечебнице.