А вокруг царило умиротворение: пели птички, стрекотали кузнечики, солнышко играло в лужах, которые остались после грозы, устроенной Лизи. Они до сих пор не высохли. Дул ветерок, вокруг меня деловито кружилась пчела. Жаль было портить такой хороший день, и конверт полетел на стол и замер, опасно балансируя на крае, но не упал. Я позволил себе расслабиться и откинулся на спинку плетеного стула. Но я не успел насладиться чувством вновь обретенного покоя, как краем глаза заметил, что в мою сторону несется Том Риддл. Его лицо было беспристрастным, но человек с воображением, взглянув на него, легко представил бы, какая страшная буря бушует в душе колдуна. Царица всех бурь. Чтобы такую вызвать в реальности, потребуется три старых карги и гора вороньих глаз. Но я подозревал, что в случае с Томми хватило одной темной ведьмочки, которая управилась, без чьих бы то ни было мертвых глаз. А Риддл подозревал, и не напрасно, что я приложил к этому делу руки.
- Что ты ей наговорил? – Крикнул он и уставился на меня, как на лютого врага.
- Кому? – Я тут же вскочил со стула и принялся осторожно осматриваться, ища пути к бегству.
- Олисе!
- Я ее два дня не видел!
- Вы же разговаривали на кухне, – прошипел он. Его просто трясло от бешенства, как бутылку, в которую запихнули сто злобных джиннов.
- А помню, – я попробовал сыграть простачка, и выдал. – Действительно, я тогда рассказал ей ту историю с заколдованным пером, – мое признание озадачило Тома, и пришлось пояснить. – На третьем курсе ты заколдовал мое перо из-за того, что я насыпал слизняков в твою сумку.
Его лицо прояснилось:
- Там лежало первое издание Галерия, – отозвался он, и я понадеялся, что оседлав своего любимого книжного конька, Риддл поостынет и передумает меня убивать. Но с надеждой пришлось быстро попрощаться. Разбираться с разъяренным темным магом все равно, что заговаривать зубы голодному оборотню. Впрочем, другой альтернативы на горизонте не маячило.
- А что собственно случилось?
- Олиса меня бросила.
- Мне жаль, – произнес я, стараясь не переборщить с удивлением. – Она сказала почему?
- Она сказала, что все дело в ней, а я ни в чем не виноват. Обычная чушь, - Том горько усмехнулся. Так по-человечески. – Но я уверен, без тебя здесь не обошлось. Так что или ты все расскажешь добровольно, или я вытащу правду из твоей головы.
Я не справился с эмоциями: гнев, страх, отвращение захлестнули меня горячей волной. Риддл с легкостью прочитал все это на моем лице, как на доске объявлений.
- Думаешь, мне приятно копаться в твоем убогом сознании? – Спросил он. – Выкладывай все по-хорошему.
- Черта с два, – рыкнул я и бросился наутек. Но видимо этот паршивец уже рылся в моей голове, потому что без труда перехватил меня. Я, конечно, отбрыкивался, но у опыта у Риддла было больше, да и выдержки тоже. В то время, пока я бестолково, хоть и со всей дури, пытался махать кулаками, он легко перехватил мою правую руку и заломил за спину. Я вырывался, но его хватка не ослабла, и чем больше я дергался, тем сильней ныла рука. И когда Том локтем сдавил мне горло, пришлось сдаться.
Я утешал себя тем, что поражение лишь доказывает, что я лучше грязнокровки. Ведь настоящие чистокровные колдуны разрешают споры на дуэлях, а не в магловской драке. Но самообман не мог подсластить горечь унижения.
- Да, магловская драка против колдовской чести, но с грязнокровки какой спрос? – Произнес Риддл.
- Ах, ты, суккубий сын, выметайся из моей головы! – Прорычал я, пытаясь свободной рукой достать противника.
- Дернешься, руку сломаю, – хладнокровие, с каким он произнес свою угрозу, привело меня в чувство. Я слышал, что кролик, которого настигает орел, может драться, как лев. Не поймите буквально, кролик не рвет врага зубами и когтями, но загнанный в угол, пинает его ногами с поистине львиной храбростью. Вот и я, человек по жизни честный и прямодушный, оказавшись в ловушке, обрел дар врать как по писанному. Хотя враньем это было лишь отчасти.
- Хочешь знать, почему Олиса тебя бросила? Так я скажу! Главная причина, конечно, не считая того, что ты с головой не дружишь, это фамильная честь.
- Я не понимаю о чем ты?
- А должен, ведь не первый год живешь в нашем мире. Может, отпустишь меня или, стискивая чье-нибудь горло, ты лучше соображаешь, – удивительно, но Риддл послушался, и я обрел свободу.
- При чем тут фамильная честь? - он с неприязнью покосился на меня, давая понять, что легко мне не отделаться.
- Наверно, Олиса решила, что ваши отношения стали слишком серьезными, – я согнул правую руку, пошевелил пальцами, чтобы быстрее восстановить кровообращение. – И не стала тебя зря обнадеживать. По-моему, очень благородно с ее стороны.
- А что плохого в серьезных отношениях? – Враждебно спросил Том, он был не рад, что я своими грязными лапами лезу в его чистые чувства.
- Ничего плохого. Если чистокровная ведьма встречается с чистокровным колдуном, за которого потом выйдет замуж. А с грязнокровками у ведьм из благородных семей, которые чтут родовые традиции, никаких отношений быть не может.
Больное место Риддла - это его чрез чур ранимая, как у всякого выскочки, гордость. По ней я и нанес удар, разумно предполагая, что новая рана заставит Тома забыть про легилименцию.
- Ты утверждаешь, что я Олисе не ровня.
- Не ровня. Происхождением не вышел, - подтвердил я. Диву даешься, как легко спесивые гордецы верят, что близкие люди могут их предать. Наверно, судят всех по себе.
- Только не вздумай ее опять проклинать, – поспешно попросил я.
- Я и не собирался прибегать к темной магии, ради какой то глупой ведьмы. Если ей нужен женишок с родословной, как у призовой болонки – пускай ищет, мне плевать. Может и найдет какого-нибудь пустоголового болвана, вроде тебя, Расти
Оскорбив меня напоследок, Риддл пошел прочь. Когда он проходил мимо клумбы, магическая сила переломила стебли цветов, но он даже не оглянулся.
Я вздохнул и поправил мантию. С уверенностью, что хуже уже не будет, я поднял материнское письмо. Во время нашей с Томом «дружеской» беседы, оно свалилось на пол. Моя рука без дрожи и волнения разорвала конверт, на стол высыпались листы бумаги. Я сгреб их в охапку и, плюхнувшись на стул, принялся читать.
========== Глава 14 ==========
***
Если Вам, дорогой читатель, хватило сил осилить большую часть моей повести, то позвольте выразить восхищение Вашим терпением. Знаю, из меня плохой писатель. Травить байки в клубе намного проще, чем записывать их на бумагу. Не надо думать о синонимах, повторах и следить за выражениями, чтобы не обидеть какую-нибудь благовоспитанную даму.
Спросите, зачем тогда я взялся за перо, если это такой изнуряющий труд. Ответ прост. Все незначительные события, описанные в моей повести, сыграли свою роль в истории нашего мира. Пусть эта роль мала, но Вы вспомните про королевство, которое погибло потому, что в кузнице не было гвоздя. В будущем заумные ученые станут рыться в прошлом, ища гвоздь, погубивший наше королевство. И я малодушно боюсь, что они найдут его в моей истории.
Все, что связано с Томми-Волдемортом имеет отношение ко всем нам. Но не всякий колдун, да и не всякая ведьма смогут попасть в клуб Младших Арканов. Там я обычно коротаю время, рассказывая свои байки, пока друзья не проставятся на бесплатное угощение лишь бы заткнуть мне рот.
Вот почему я и терзаю бумагу, изводя медленно, но верно годовой запас чернил. Сначала закончились синие, потом черные, теперь мое перо оставляет после себя красный след из слов. И цвет у них такой же сочный и насыщенный как свежее пролитая кровь.
Но в сторону патетику, я клоню к тому, что писанина всегда отнимала у меня много времени и сил. Особенно если приходилось отвечать на письма, и эти письма были от моей матушки.