Голос Энн звучал тихо и проникновенно.
—
Не могу, — задыхаясь, сказал он. — Не могу.
Как мне жить, если рядом не будет ее — ее улыбки, ее
тепла, ее любви?! Не могу...
—
Поймите, сир, немногим суждено испытать
такую любовь, что соединила вас и Мэгги, пусть даже
348
на столь короткое время. Сохраните ее! И позвольте нам
предать останки Мэгги земле!
Последние слова Энн прорвались сквозь рыдания, и
Яков понял, что Энн страдает вместе с ним, что есть
человек, способный понять и разделить то горе, которое
грозило раздавить его. Протянув девушке руку, он
медленно осел на пол; Энн опустилась на колени рядом
с королем.
— Я виноват в том, что она лишилась жизни, —
прошептал Яков. — Они хотели убить меня, но
промахнулись, вот и все. Ведь обычно Мэгги завтракала
наедине со мной!
Потом он долго молчал и, продолжая держать Энн за
руку, незаметно погрузился в спасительный сон. Задолго
до рассвета Яков проснулся и поднял голову, чувствуя
некоторое облегчение.
—
Вы сидели так всю ночь? — спросил он Энн.
—
Вы нуждались во мне, сир, — просто ответила
девушка.
—
Я так ее любил...
—
Да, милорд. Я знаю.
Яков повернулся к ней и понял, что Энн говорит
правду.
—
И что же мне тогда остается?
—
Быть королем!
Он глубоко вздохнул.
—
Да... вероятно, вы правы. У вас такое же чуткое
и доброе сердце, как и у нее, леди Энн...
—
Я просто желаю мира вашей душе, милорд. Вы
разрешите позвать девушек, чтобы мы смогли собрать
Мэгги в ее последний путь?
349
Яков долго молчал, затем медленно поцеловал
холодные губы Мэгги и встал.
—
Хорошо... Спасибо за все, леди Энн... Вы
можете обращаться ко мне в любое время.
Яков повернулся и побрел из комнаты. Энн молча
смотрела ему вслед, и сердце у нее сжалось: Яков мог
стать добрым и великодушным королем, но полюбить
вновь — никогда.
Пятью днями позже Яков Стюарт, поднявшись из
кресла, подошел к окну. Солнце уже садилось, и в
нескольких милях отсюда, в Дамблейнском аббатстве,
служили мессу по Мэгги Драммонд.
Ее могила была средней: справа и слева обрели свое
последнее пристанище ее сестры. В ушах короля все
еще звучало пение над могилой любимой. Страна
притихла, потому что Яков отдал приказ: никаких
празднеств, никаких пиров — ни по случаю крестин, ни
по случаю свадеб — в ближайшие три месяца.
Энн благодарила судьбу за дарованную отсрочку,
хотя и мучилась из-за того, что невольно пользуется
следствиями трагедии. Ей хотелось дать знать обо всем
Эндрю — ведь он уверен, что она вот-вот будет
обвенчана.
Джеффри Спэрроу, не отрываясь, смотрел на
ходившего по комнате Эндрю, так изменившегося за это
время. Тот был вне себя, и причиной гнева стал его
собственный король. Получив в руки улику против
изменников, Генрих Тюдор и его советники мудрили и
колдовали над условиями будущего договора с Яковом.
Дни становились все короче, и Эндрю не находил себе
места: через два дня Энн будет обвенчана!
350
—
Эндрю, сядь. Что толку метаться, все равно дело
от этого не ускорится.
—
Черт возьми, дружище, неужели ты не
понимаешь? Времени не остается, времени! Для Энн
время отсчитывает последние часы. Она лишилась
последней надежды. Если бы только можно, было, хоть
как-то повлиять на Якова или Мак-Адама, остановить
свадьбу. В конце концов...
Он осекся от стука в дверь.
—
Войдите, — крикнул Джеффри.
Вошедший человек по очереди поклонился Джеффри
и Эндрю.
—
Только что прибыл гонец из Шотландии, сэр
Джеффри. Он говорит, что имеет срочное сообщение
для вас.
Эндрю и Джеффри обменялись взглядами.
—
Немедленно зови, — приказал Джеффри.
Гонец оказался юношей, едва державшимся на ногах
от изнеможения.
—
Новости? — спросил Джеффри Спэрроу.
—
Да, сэр. Важные известия из Шотландии.
—
Ну?!
—
Яков в трауре, три месяца он никого не
принимает. Государственная жизнь в стране на
ближайшее время замрет.
—
В трауре? — резко переспросил Эндрю.
Холодок предчувствия пробежал у него по спине. — По
кому траур?
—
По леди Мэгги Драммонд, сэр.
—
Мэгги? — выдохнул Эндрю. — От чего?
351
—