Но он же не настолько глуп...
—
Меня
не
интересуют
его
умственные
способности! Ты должен сделать то, что сказано,
Эндрю; прочее меня не интересует.
—
Хорошо, госпожа, — неохотно сказал Эндрю и
вышел.
Едва Эндрю доскакал до замка, как вновь зарядил
дождь. Там его, после изложения просьбы Кэтрин,
препроводили в угловую комнату, из окна которой
открывался восхитительный вид на город. Он простоял
несколько минут, не понимая, что его смущает в этом
пейзаже, и наконец догадался: из окна как на ладони
виден был дом Мак-Леодов. Комнаты в замке Донован
Мак-Адам подбирал для себя сам, и Эндрю стало
интересно, насколько случайно жилище его хозяйки
оказалось в поле зрения персоны, столь близкой королю.
Из следующей огромной комнаты из-за занавеса до
него донесся голос Донована Мак-Адама, предлагавший
войти. Эндрю отошел от окна и, отодвинув занавес,
оказался лицом к лицу с Донованом, за вежливой
улыбкой которого читалась обостренная бдительность и
скрытая подозрительность.
—
Доброе утро, сэр, — самым смиренным тоном
сказал Эндрю.
—
Утро доброе. — Приглашения присесть не
последовало; подобное предложение в его устах могло
бы означать только то, что Эндрю раскрыт. С первого
визита Мак-Адама в дом Эрика Эндрю уверился, что тот
55
заподозрил его, а сейчас, глядя в умные и жестокие
глаза Донована, он в этом уже не сомневался.
—
Моя госпожа шлет вам свои наилучшие
пожелания, сэр.
Мак-Адам промолчал, казалось, слегка озадаченный,
но его буравящий взгляд ни на секунду не оставлял
собеседника, от чего тот чувствовал себя достаточно
неуютно.
—
Леди Мак-Леод просила передать вам, что, как и
прочие подданные его величества, она узнала от
герольдов о предстоящей двадцать четвертого числа
сего месяца, то есть через три дня, церемонии помазания
в Сконе его величества на престол. Моя госпожа
смиренно просит о разрешении посетить это торжество.
Донован неотрывно смотрел на Эндрю, и тот
почувствовал себя не в своей тарелке; но, взявшись за
гуж, не говори, что не дюж, и он продолжал
разыгрывать смирение, насколько это возможно для
человека с его манерами.
—
Это все, чего она желает? — спросил,
уклоняясь от прямого ответа, Донован.
—
Да, сэр... э-э, не считая того, что после
церемонии она хотела бы с вашего соизволения съездить
на север и навестить некоторых своих друзей.
—
Где?
—
В Дайрлтоне.
Эндрю гипнотизировал металлический блеск глаз
Донована, пытавшегося, казалось, проникнуть вглубь
его души через все заграждения. Воцарилось тягостное
молчание. Донован пытался за невинной голубизной
глаз человека напротив, разглядеть его истинные
намерения. В том, что они, эти намерения, должны были
56
существовать, он почти не сомневался. Кэтрин Мак-
Леод не из тех, кто опускается до смиренных просьб и
безропотно капитулирует, — в такую возможность он
не поверил бы даже на минуту... Но можно, по крайней
мере, выслушать доводы.
—
Полагаю, поездка в Дайрлтон — первая и
основная просьба вашей госпожи. Почему же вы
приберегли ее напоследок? Для чего ей понадобилась
эта поездка на север?
Эндрю
пришлось
мобилизовать
всю
свою
изворотливость. Он невинно переспросил:
—
Для чего моя госпожа хочет на север? Известное
дело, сэр, чтобы на коронации присутствовать.
Донован чуть было не вспылил, но тут же осекся и
прищурил глаза. Нет, этот человек далеко не так прост.
Поднявшись из кресла, он прошелся по комнате. Эндрю
стоял неподвижно, прислушиваясь к шагам за спиной,
— крайне неприятное положение для воина. Когда
Донован заговорил вновь, Эндрю, пользуясь поводом,
повернулся к нему лицом. К его удивлению, в комнате
уже находился еще один человек. Поскольку он хранил
молчание, Эндрю не сразу определил, с кем он имеет
дело, но когда Донован в высшей степени почтительно
поклонился незнакомцу, Эндрю понял, что он стоит
лицом к лицу с королем Яковом IV.
На какой-то момент он смешался: не каждый день
оказываешься в обществе монарха, и не просто монарха,
а короля, занимающего совершенно особое место в
твоих планах!
—
Сэр, — заговорил тем временем Донован, —