который вы предусмотрительно забрали.
Донован почувствовал, что его терпение на пределе,
но, вспомнив, где он, сдержался и молча предложил
девушке руку.
Он стоял так близко и был так привлекателен, что
Кэтрин растерялась, но только на секунду.
— Я, пожалуй, подожду. С лошади будет лучше
видно прибытие короля.
Но Донован продолжал держать руку на весу, и она
подчинилась. Кэтрин встала на пару ступенек позади
него, и запах ее духов обволакивал Мак-Адама, мешая
ему дышать. Солнце продолжало играть в волосах
78
девушки, и он на расстоянии чувствовал, как бьется в
ней жизнь. И ему так хотелось прикоснуться к Кэтрин!
Неужели она настолько глупа, чтобы и вправду
поскакать в Дайрлтон? По-своему он уважал ее
стремление предостеречь мятежных лордов, но в то же
время благословлял день, когда узнал о ее планах,
поскольку твердо знал — только при таком стечении
обстоятельств он сможет сломить ее волю.
Стоя в толпе, с виду оба дожидались приезда короля,
на деле же думали только друг о друге.
А потом начался старинный пышный обряд. Вдали
показался король; по традиции, ему полагалось быть
одним из лучших наездников в Шотландии. С Яковом-
старшим в свое время получилась незадача, зато его сын
сидел на коне как влитой. Подъехав, он величаво
спешился, и под перезвон колоколов приближенные
последовали за ним в часовню.
Внутри столпилось виднейшее дворянство страны, но
в глаза бросалось отсутствие горцев. Лишь трое из
присутствующих знали о причинах, помешавших им
приехать на церемонию, и ими были Яков, Донован и
Кэтрин.
Перед тем как пройти в часовню, Кэтрин украдкой
глянула на Донована. При всем неприятии этого
человека, которое она всеми силами в себе разжигала,
его внешность и манера держаться не могли не
восхищать. Одет он был лучше, чем любой из лордов,
казалось, Донован — хозяин всего, на что падает его
взор. Всего, но только не ее! Кэтрин с трудом заставила
себя отвести от него взгляд.
Яков, разряженный в соболя и бархат, опустился на
колени перед алтарем, низким голосом, размеренно и
79
неспешно произнося слова клятвы. Он казался
спокойным.
Высоко под сводами гулко отдавались звуки
торжественной церемонии, и Кэтрин видела, как золотая
корона, сверкающая рубинами, изумрудами, жемчугом и
алмазами, была водружена на голову нового монарха.
С этого момента Яков стал законным королем.
Церемония закончена. Донован предложил руку Кэтрин,
и они вместе со всеми вышли из часовни. Король вновь
шагал впереди один.
Кэтрин взглянула на Донована: на какой-то момент ее
взгляд потеплел... и вновь стал враждебным.
—
Итак, — сказала она тихо, — вы и ваш король
получили все, чего желали.
—
Да, — согласился тот, также следя, чтобы голос
его звучал негромко. — Включая право казнить и
миловать, одаривать друзей и сокрушать врагов.
В его словах слышалась гордость своей властью и
какой-то намек. На что?
—
Казнить и миловать? А если бы я вас попросила
о такой милости, могли бы вы от лица короля
помиловать?
—
Мог бы, — сказал Донован негромко, но
твердо. — Кого вам угодно помиловать?
—
Никого, — улыбнулась она в ответ. Сам того не
заметив, он раскрылся и попал в подстроенную ею
ловушку. — Мне ничего от вас не надо, Донован Мак-
Адам. Ничего.
—
Не торопитесь ли вы? Второпях, как известно,
можно сделать опрометчивый шаг. — Он был
раздражен тем, что Кэтрин так возбуждающе на него
действует. — Вы торопитесь уехать, леди Мак-Леод. К
80
чему такая поспешность? Почему бы вам не остаться и
не поприсутствовать на празднествах?
—
Нет, я должна ехать. У меня друзья, и они меня
ждут.
—
Но ведь нет никакой необходимости так
торопиться!
—
Боюсь, что это не так. Вы мне поможете сесть
на лошадь? — Выражение лица ее казалось холодным и
насмешливым. Доновану захотелось арестовать ее тут
же, но слуги Кэтрин были вооружены и заступились бы
за хозяйку. Вдобавок, не имея на руках улик, он не смог
бы долго держать ее под арестом; сдерживая гнев, Мак-
Адам помог девушке сесть в седло и с минуту постоял с
поводьями в руке.
—
Для вас, леди Мак-Леод, было бы правильнее