отправиться им навстречу и разузнать, чем кончилось
сражение и что с братом.
Как только дверь за сестрой закрылась, девушка
подбежала к окну, распахнула ставни и глянула вниз па
булыжную мостовую. Пусто. Она вихрем выбежала из
комнаты, второпях оставив дверь открытой.
Внизу царила угрюмая тишина. Распахивая настежь
все попадающиеся на пути двери, Кэтрин домчалась до
кухни, где располагались люди, оставленные для их
охраны. Когда она внезапно влетела в помещение, те
вопросительно подняли головы.
— Оседлайте для меня лошадь. Если новостей нет,
будем охотиться за ними сами.
25
Странная это была армия защитничков: конюхи,
домашние слуги, цирюльник, портной и три воина при
оружии.
— Госпожа, сейчас опасно куда-либо выезжать, а
женщине тем паче. На дороге ничего не стоит
наткнуться на воров и разбойников, поэтому лучше бы
подождать...
— Я не спрашивала твоего мнения, Энгус. Седлай мне
лошадь! Если ты намерен следовать приказу брата и
заботиться о моей безопасности, можешь ехать со мной,
— бросила она в лицо вскочившему конюху и,
развернувшись, собралась было удалиться.
— Госпожа Кэтрин, госпожа Кэтрин! — бросился ей
вслед слуга.
— Мой брат, может быть, ранен, а может быть, мертв!
А ты хочешь, чтобы мы сидели тут?
— Да. Именно это и приказывал перед отъездом наш
брат. Вы остаетесь в доме, а мы охраняем вас и вашу
сестру, — обиженно ответил тот.
— Тогда оставайся и охраняй сестру. Мне хватит
одного сопровождающего, остальные вольны оставаться
здесь. Ну а если никто не хочет со мной ехать, я поскачу
одна.
В глазах ее сверкнула решимость.
Энгус знал, насколько опасна эта затея. Но он знал
также, что невозможно переубедить Кэтрин, если та что-
нибудь решила. Она одна могла переупрямить дюжину.
Он невольно улыбнулся, та тоже улыбнулась в ответ;
застегнув перевязь меча, он неохотно отправился за ней.
В конюшне лошади стояли под седлами. Энгус помог
Кэтрин сесть верхом, затем сам вскочил на лошадь. Они
промчались по городу, и Кэтрин почувствовала, как
26
томление неизвестности отступает. Она скакала, высоко
подняв голову, свободно держась в седле; сквозь
запертые ставни за ней наблюдали люди. Она им
покажет, что такое смелость и достоинство Мак-Леодов!
Она докажет, что ничего не боится!
С грохотом всадники проскакали по булыжной
мостовой к городским воротам; те были открыты и
оставлены
без
присмотра.
Только
при
виде
неохраняемых, распахнутых настежь ворот, Кэтрин
осознала, на какой безрассудный поступок она
отважилась, но решительно поскакала на юг. Дорога
лежала перед ней, прямая, как стрела.
Они отъехали от города на три мили и одолели
длинный, крутой подъем, когда зрелище, открывшееся
перед ними, заставило их дернуть за поводья так резко,
что лошади испуганно захрапели и встали на дыбы: на
горизонте показался большой отряд всадников; знамена
веяли на ветру, на солнце сверкали начищенные
доспехи.
— Тысячи две войска, — угрюмо сказал Энгус. —
Даже с учетом того, что нас двое, а вы во главе,
соотношение сил не вполне в нашу пользу.
— Тише, Энгус! — огрызнулась Кэтрин. — Чьи это
знамена?
— Госпожа, опасное это место для молоденькой
девушки. Следовало бы все-таки дождаться сообщений
об исходе битвы, прежде чем выезжать в путь, —
вместо ответа недовольно пробурчал слуга.
Даже отсюда Кэтрин могла видеть, как быстро и
уверенно скачут всадники. Далекий топот, похожий на
шум моря, наполнял прозрачный воздух, но, по расчетам
Кэтрин, у них была в запасе еще куча времени, так что
27
они сто раз успеют повернуть и укрыться и безопасном
месте.
— Это не войска его величества, — заключил в
конце концов Энгус.
— Откуда ты знаешь?
— У него не было такого количества кавалерии. Это
люди с пограничья. Я слышал о них: не тот это народ, с
которым стоит шутки шутить.
Кэтрин ни разу не доводилось видеть Энгуса до такой
степени встревоженным; сама она, однако, не
испытывала никакого страха. Ее одолевало лишь
беспокойство за брата, и, кроме того, она надеялась, что
женщина с ее положением и именем будет чувствовать
себя в безопасности, даже оказавшись в руках