Антон Чиж
Сомнамбула
© Чиж А., текст, 2021
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
Сеансы гипнотизма для чиновника сыска
Грозное предуведомление!
Милейшие читательницы и почтенные читатели!
Не торопитесь переворачивать эту страницу.
Позвольте предупредить вас…
…Некоторое время назад явилась книга «Машина страха» вашего покорного слуги.
Если вам повезло уже прочесть ее, смело переворачивайте страницу!
А если нет?
Пожалуйста, чуть-чуть задержитесь здесь.
События, которые разворачиваются в нынешней книге, происходят сразу после окончания тех, что случились в «Машине страха». Однако не спешите с разочарованием. Даю вам честное и благородное слово, что, прочитав нынешнюю книгу, вы с не меньшим интересом возьметесь за «Машину страха». Будто сразу начали трилогию с нее. В нынешней книге вы не найдете ни одной подсказки о том, что происходит в «Машине страха» на самом деле. Некоторые герои будут вам знакомы, но и только… Хотя знакомы ли?…
Нынешняя книга – вторая в трилогии, которая так и называется: «Машина страха».
Что же такое машина страха, или по-латыни machina terroris? Объяснений в Википедии вы не найдете. И ни в одном словаре тоже. Потому что это изобретение одного из героев трилогии, медиума и спирита Ионы Денисовича Иртемьева. Аппарат, который концентрирует неведомые спиритические силы и позволяет… управлять человеческими эмоциями. И не только эмоциями. Прибор предположительно даст возможность влиять на сознание множества людей… Какие перспективы открываются!
Что известно читателям первой книги, а вам полезно узнать?
Явившись в мир, изобретение Иртемьева понадобилось многим. За ним идет настоящая охота. Многие персонажи погибли.
А Ванзаров… У Ванзарова с машиной страха непростые отношения… Вскоре узнаете почему.
И еще. Будьте осторожны: эта книга обладает тайным воздействием. Не заметите, как окажетесь под гипнозом… Да-да…
Будьте бдительны, дамы и господа!
27 октября – 1 ноября 1898 года
Бесконтрольное гипнотизирование в связи с явлениями внушения служит нередко источником распространения ложных сведений в обществе, и, наконец, эти с виду невинные салонные развлечения, указывая на действительную неотразимость внушения и подхватываемые печатью, пропагандируют в обществе и народе одно из простейших и притом могучих, по-видимому, средств к пробуждению и укреплению в людях различных темных и преступных влечений, к совершению грабежей, насилий и даже убийств.
28 октября 1898 года[1]
…и казалось ему, что к горлу приставили наточенное лезвие. С утра пораньше Эраст Сергеевич тщательно выбрился, надушился и причесался у своего парикмахера. Но сейчас бритву сжимала чужая рука. Одно неверное слово – побреет так, что костей не соберешь. Пустит кровушку, не глядя на чины и заслуги. Оглянуться не успеешь, как вылетишь в отставку.
Надо заметить, что директор департамента полиции этим утром малость трусил. В чем никогда не сознался бы. Беспокойство началось вчерашним вечером, не давало уснуть ночь напролет.
Все началось с того, что нарочный в форме жандармского ротмистра доставил Эрасту Сергеевичу Зволянскому письмо. В нем было приглашение на дружескую беседу в домашней обстановке. В последних строках письма имелась шутливая просьба сохранить встречу в строгой конфиденциальности. То есть не сообщать секретарям, где будет находиться директор департамента с девяти утра и до тех пор, «пока потребуется».
Приглашавший не числился другом Эраста Сергеевича, с которым можно душевно пообедать в ресторане, болтая о пустяках и актрисках, хотя о такой дружбе любой чиновник мог только мечтать. Он занимал должность одного из трех товарищей[2] министра внутренних дел, курируя политическую полицию империи во всех видах, не исключая и обычную полицию, которая обязана ловить не столько уголовных преступников, сколько врагов государства, когда объявится очередной враг. Власть этого человека в скромном цивильном костюме распространялась куда дальше его домашнего кабинета, где Эраст Сергеевич ощущал себя мошкой.
Зволянский предвидел, что после событий истекших дней такой разговор неизбежен, и готовился к нему заранее. Когда же пробил час, нервишки разошлись. Не удержал их в узде господин директор. И сейчас ерзал на краешке гостевого кресла.