– Я уж подумал, забыли про меня… Пан Бронислав, а можно…
– Фотографию привез?
Яцек простил холодность, если не сказать грубость. Он был чувствительным юношей, но убедил себя, что в России добрый характер земляка мог испортиться. Чего еще ждать от империи?… Яцек вынул из кармана фотографию, сделанную в салоне на Новы Щвят[6]. Земляк переводил взгляд с него на снимок.
– Лично встречался?
– Конечно, пан Бронислав, обязательно надо понять характер человека и передать…
– Усвоил, что нужно делать?
– Это несложно… – Он показал выразительный жест, но его остановили.
– Не надо, перестань.
– О, простите… Пан Бронислав, а вы сможете устроить мне билет в императорский театр? Очень хочу посмотреть…
– Сначала дело.
– Конечно! Можете на меня рассчитывать…
– Очень надеюсь, – сказал пан Бронислав, пряча фотографию за пазуху. – Видишь крайнюю пролетку? Иди к ней, жди меня.
– О, благодарю!
Подхватив чемодан, Яцек спрятал разочарование за улыбкой. Разве так встречаются земляки? Разве это ему обещали?
Господин проследил, как юноша неумело закинул чемодан в пролетку и забрался сам. Он закурил папиросу. Боковым зрением заметил, что рядом появился еще кто-то.
– Ну, что там? – спросил он по-русски, не поворачивая головы и выпуская дым.
Рядом с господином, как будто случайно, остановился покурить человек невзрачного вида. Такого невзрачного, что в толпе может сойти за пустое место. Пройдешь и не заметишь. Ни одежда его, ни лицо, ни манера держаться, чуть сгорбившись, не оставляли в памяти ничего, кроме размытого серого пятна, что было несомненным талантом. Редким и нужным.
– В лучшем виде… Кондуктора допытывал, даже в вагон залез, потом побежал на телеграф… – ответил тот.
– Это все?
– Почти. За ним кто-то ходит. Умело и незаметно.
– Ты уверен?
Невзрачный усмехнулся:
– У меня глаз наметанный. Он – за ним, а я – за ними.
– Вот видишь, пан Почтовый, осторожность не бывает лишней, – ответил господин, прикрываясь рукой с папиросой. По-русски говорил он чисто, немного смягчая окончания слов.
– Тебе видней, Бронислав.
– Теперь другое. Нашел, кто то зробьив?
Раздался смешок, похожий на простудный кашель.
– Что ж не найти, дело нехитрое…
– Сведения точные?
– Обижаешь. Точнее не бывает, можно сказать, из первых рук. Господин старший помощник пристава Можейко чрезвычайно охоч до угощения. Как согреется, так язык развязывает, только держись.
– Кто он?
Тут неброский господин сделал глубокую затяжку и бросил окурок в лужу.
– Мой тебе совет, Бронислав, не связывайся с ним.
– Не твоя печаль. Кто?
Почтовый шмыгнул носом, будто не решаясь сразу произнести опасное слово.
– Ванзаров Родион Георгиевич.
– Охранка?
– Нет, из сыскной.
Бронислав повернул к нему голову.
– Цо такэго? Обычный чиновник. Тупой и ленивый.
– Я тебе совет дал, а дальше твое разумение, – ответил невзрачный.
– Теперь ходи за ним, чтоб каждый шаг его знал.
– Это можно. Только надо бы за прошлые труды.
В карман пальто Почтового влезли несколько мятых купюр.
– Не сомневайся, глаз не спущу.
Швырнув недокуренную папиросу под ноги, Бронислав пошел, не прощаясь. Он не видел, какой кривой усмешкой проводил его господин со странной фамилией Почтовый. Хотя, впрочем, каких только чудных и редкостных фамилией не встретишь в Петербурге, каких и быть не может. Вот, например… но не в этот раз.
Запрыгнув в пролетку, Бронислав устроился на диванчике и дружелюбно ткнул юношу в бок.
– Первый раз в столице проклятой империи, а, пан Яцек?
Юноша ответил дружеской улыбкой.
– Первый. Хотя изучал историю и архитектуру.
– Вот и хорошо, молодец. В знании – сила. Пригодится. Особенно расположение улиц и проходных дворов.
– Пан Бронислав, остановлюсь у вас?
– Зачем у меня. Почетный гость обязан проживать в лучшей гостинице.
– Неужели в «Европейской»? – чуть не задохнувшись от счастья, спросил Яцек.
– Зачем «Европейская»? «Европейская» пустяк. Будешь жить в «Виктории». Первый разряд…
– О, благодарю вас! Так мы сейчас туда?
Пан Бронислав окинул взглядом юного соседа по пролетке.
– Пан Яцек, ты не голоден?
– Нет, что вы, пан Бронислав! – отчаянно соврал Яцек, который последний раз съел бутерброд в буфете на перроне в Вильно.
– Ну и хорошо. Тогда пообедаем после.
– А сейчас куда? – спросил Яцек, обожавший все новое, особенно приключения.
– Приведем тебя в порядок, наведем столичный лоск, – ответил Бронислав и крикнул извозчику: – Трогай!