– Никак нет!.. Господин майор!.. Не вешаю!.. Экзоскелет доступен… для обследования… Лежит на дне бассейна…
– Ладно… Обследуем, конечно, – скрывая свое замешательство, майор покачал головой, с жалостью глядя на озябшего, ободранного кадета, которого медики, как следует обмыв антирадом, пеленали в спасительное термоодеяло и обкалывали антидотами. – А пока отправляйся-ка в медпункт. Там медсестры сегодня о-очень миловидные.
Эпизод 3 Космическая крепость «Слава»
Банкет по случаю вручения офицерских патентов был в самом разгаре.
Успели отзвучать торжественные речи генералов и пылкие речи кураторов.
Коллектив самодеятельной военной песни, укомплектованный кадетами первого и второго курсов, дважды исполнил «Долгие лета» (второй раз, конечно, на бис). А оркестр сыграл гимн Космофлота, к великой радости дирижера ни разу не разъехавшись.
Ну а выпускники исхитрились принять кто по сто, а кто и по двести. Улыбчивые, счастливые, они сияли парадными мундирами и жадно озирались.
Матвей, трепещущий от восторга и оттого немного напряженный (в атмосфере всякого праздника он, в душе скорее нелюдим, чем общественник, чувствовал себя малость не в своей тарелке), расхаживал между группками новоиспеченных офицеров и поздравлял всех, до кого мог дотянуться бокалом.
Мысли его радостно блуждали. Он думал о сотне приятных вещей одновременно. Например, о поездке к родителям, где его отец, специально прилетевший с Венеры, в торжественной атмосфере передаст ему давно обещанную Исинку – фамильный искусственный интеллект семейства Гумилевых. Оркестра, конечно, не будет, но без знаменитой маминой хреновухи не обойдется…
Матвей сам не заметил, как оказался возле стола с холодными закусками. Там его сокурсники – веснушчатый и лопоухий дылда Иван Заяц и деловитый коротышка Артем Вороных – судачили о распределениях, то и дело закусывая коньяк моченой репой. Это понравилось Матвею (две предыдущих компании закусывали огурцом, а говорили о девушках, причем такие глупости, что Гумилеву быстро становилось неловко), и он решил присоединиться.
– …А меня, друзья хорошие, направили на крепость «Альбатрос», – лучась самодовольством, рассказывал в прошлом кадет, а ныне лейтенант Иван Заяц. Его глаза полнились приятным предвкушением.
– Подожди, а где это «Альбатрос»? – наморщил лоб Вороных. Матвей никогда не был с ним особенно дружен. Но светлая печаль прощального банкета сообщила их отношениям неожиданную теплоту.
– Ну как же! Новостей не смотришь?
– По правде сказать, не смотрю. Некогда мне!
– Новейшая крепость Погранслужбы Метрополии! – пояснил Заяц.
– Погранслужба Метрополии – это значит крепость, соорбитальная с Землей? – уточнил Матвей.
– Ну да! В противофазе с Землей ходит, защищает, так сказать, тыл от метеоров-оверсанов!
– А ты там что делать будешь? Должность какая? – не отставал прагматик Вороных.
– Шикарная! Шикарная должность! Второй пилот приданной ракетной платформы!
– Здорово! – как-то немного траурно произнес Матвей. А сам подумал: «Ну и скучища!»
Тем временем хвастаться принялся Вороных.
– А меня, вы не поверите, мужики, на Сатурн зафутболили! – Вороных, судя по блестящим глазам, тоже был горд.
– А что хорошего-то, объясни? Туда корабли по три месяца летят! – недоуменно поинтересовался Заяц.
– Как это «что»? – вытаращился Вороных. – Одних надбавок три зарплаты. И выслуга год за два! Смекаешь? В тридцать пять – уже на пенсии. И деньжищ горы, и вся жизнь впереди!
– Это еще дотянуть надо… – вполголоса заметил Заяц. – Ну а ты, Гумилев, чем нас впечатлишь? Тебя куда?
– А я сам себя. На Марс. В «Беллону», – Матвей пригладил волосы и блеснул своей жемчужной улыбкой.
– В «Беллону»? – хором переспросили Заяц и Вороных. Лица обоих, круглые и белые, вытянулись от удивления.
– Именно так. В сводную аэрокосмическую бригаду по противодействию глобальному терроризму и экстремизму «Беллона», – с удовольствием выговаривая каждое слово, подтвердил Матвей.
– Ты это, наверное, заранее решил? – предположил Заяц.
– Ну да, с детства мечтал. С отцом поссорился, да так, что мы месяц не разговаривали! И все из-за этой «Беллоны»!
– Подожди… Но как тебе удалось? – Заяц никак не мог прийти в себя. – Я же своими глазами таблицу результатов видел после боевого троеборья. Твоя фамилия там на седьмом месте была… Или даже на восьмом!