енно поэтому вы учитель учителей, а мы учители и последователи. - Не слишком тонко, но подробно,- ответил Видящий, всё также беззаботно глядя в небо, насколько это было возможно сделать белёсыми глазами из-под густых бровей. - Эм. Несовсем понимаю каким образом могу передать другим воплощениям свою идею. Меня волнуют только честь, подвиги и прекрасные дамы. Где здесь есть место для вдохновления других? Ведь всё это во славу мою и моего рода,- размышлял Годфруа вслух в свойственной ему прямолинейной манере. - Однако твоё умение отстаивать свои права может быть славным и вдохновляющим, также как славны могут быть твои подвиги силы, веры, чести и любви. То, что для тебя великая цель, для других пример, что для тебя достижение, для других вдохновение. Люди, как и звёзды, видят нас и помнят,- объяснял Видящий:- Шимуса помнят колким и склонным всё трактовать по-своему, но оттого учащим людей видеть шире, не замыкаться на себе и своём мнении, да и в конце концов любить друга друга такими, какие они есть. Хайнриха помнят поглощённого наукой и размышлениями даже здесь и сейчас на отдалённом островке, голом пятачке посреди мирового океана. Способным быть среди звёзд, если не с помощью телескопа, учебников и полёта в космос, то с помощью своего воображения и тех знаний, что Хайнрих уже имеет. - Неожиданно,- проговорил Шимус, как только отошёл после замешательства. - Спасибо,- ответил Хайнрих, затерявшийся в звёздах. Речь Видящего вдохновила его смотреть так далеко, как только возможно. - Достойно,- Годфруа протянул свою могучую ладонь и стиснул поданную в ответ тощую руку Брахмы. Спустя какое-то время старик поднялся и без предупреждения отправился в сторону джунглей в центре острова. - Куда вы?- окликнул его Шимус, поднимаясь на ноги. - Это неважно,- спокойно ответил Видящий, продолжая отдаляться. - Почему именно сейчас?- спрашивал насмешник, подходя ближе. - Это тоже неважно.- возразил Брахма. - А что тогда важно?- настаивал Шимус. - Ваши сомнения должны остаться здесь, на острове. Остальное неважно,- проговорил Видящий, погружаясь в сырую темноту джунглей. - Но почему? Моя цель ведь и подвергать всё сомнению, разве нет?- рассудил Шимус на удивление здраво, будто на мгновение стал Хайнрихом. - Всё, кроме веры в самого себя, Шимус. Всё, кроме веры в себя,- ответил удаляющийся голос. Насмешник замолчал, потому что чувствовал насколько сильны были слова Видящего и слаба его собственная воля. Он снова посмотрел на старые звёзды, на Годфруа и Хайнриха, потом опять на джунгли и понял насколько мир на самом деле ненадёжен. Многие звёзды, свет которых Шимус видел, уже не существовали, другие идеи даже если и понимали его, то не одобряли или преследовали другие цели, а истина, как и всегда, лишь помахивала хвостом, чтобы снова исчезнуть.- Если я не буду верить, то и воплощение не поверит. Но я подвергаю всё сомнению. Тогда почему не могу усомниться в себе?- размышлял Шимус. - Потому что ты сдашься,- раздалось из глубины джунглей, словно шёпот ветра, колышущего листву,- Если всерьёз усомнишься. - Всерьёз? Например, если подвергну сомнению сам смысл моего существования?- крикнул насмешник, чтобы Видящий слышал. - Именно. Если мы есть, значит в этом есть смысл... Остаётся лишь найти его в себе и не потерять... Нужно верить, Шимус, верить... Если ты не поверишь в себя, то никто в тебя не поверит...- шептал ветер одному только насмешнику и больше никому. - Но я уверен лишь в том, что ни во что не верю,- возразил Шимус. - И это тоже вера. Достаточно сомневаться в окружающем мире чуть больше, чем в себе, и это тоже назовут уверенностью,- сказал Видящий. - С-спасибо,- ответил насмешник и растянулся на песке. Наконец-то Брахман брахманов сказал то, что должен был сказать- правду, которую Шимус сумел принять. Глава 3: О пользе сомнения Шимус, как обычно, не спал всю ночь и даже не делал вид, что спит. Он, как и остальные идеи, не нуждался в отдыхе, поэтому в течение времени, когда светило отдыхало, ходил кругами по побережью. Кажется, Шимус чего-то ждал, хотя не признавался в этом даже самому себе. Он ждал, когда Видящий выйдет из джунглей, чтобы рассказать тому, что понял и задать ещё вопросы. До самого рассвета Шимус неустанно патрулировал окрестности, не решаясь углубиться в сырую темноту джунглей. Стоило первому лучику просочиться сквозь могучую листву и добраться до травы, как смелости прибавилось и у насмешника. Он собрался с силами и шагнул внутрь полный решимости обсудить с Брахмой всё, что понял за время разговора и в чём усомнился за ночь непрерывных раздумий по этому поводу. Там, среди отбрасываемых ветвями и листьями теней на зелёной травяной подстилке Шимуса ждал измятый кусок бумаги с ровными рядами каллиграфически выведенных букв. Какое-то время насмешник пытался понять откуда у Видящего взялась бумага и письменные принадлежности, а потом отбросил эти мысли, потому что, в отличие от Хайнриха, не был силён в догадках. Он аккуратно выправил листок бумаги так, чтобы было удобнее читать и поднёс к месту, где лучи света соединялись во внушительный столп. Видящий писал: "Дорогие друзья! Извините, что не могу попрощаться с вами лично, момент истины настал раньше, чем предполагалось, и сейчас я нужен в другом месте. Мы обязательно увидимся позже и обсудим, что вы поняли за время моего отсутствия. С наилучшими пожеланиями ваш Видящий истину, Брахман брахманов." Это было настолько вежливо и вместе с тем исчерпывающе, что у Шимуса не возникло вопросов по поводу исчезновения. Он показал письмо Годфруа и Хайнриху, сидящим на побережье и разглядывающим волны. Каждый внимательно прочёл послание на клочке бумаги и лишний раз утвердился во мнении, что всё идёт своим чередом. Обеспокоенный Шимус аккуратно свернул письмо вчетверо и положил в карман. Великих имён на острове осталось только трое. - Что будем делать?- поинтересовался Шимус. Усы не двигались. - Я пойду тренироваться,- ответил Годфруа и не теряя времени отправился в сторону джунглей. - А вы, Хайнрих? - Не знаю, Шимус,- учёный поправил очки:- Звёзд сейчас не видно. На небе нет ничего такого, что мне было бы интересно исследовать. Можем поговорить. - Хорошая мысль. Правда я не знаю о чём,- ответил насмешник, усаживаясь на песок рядом с Хайнрихом. Задавать учёному вопросы, подготовленные для Видящего, казалось глупостью и Шимус какое-то время сомневался, даже жалел, что решил разговаривать в таком расположении духа. - Мне показалось? Шимус-насмешник не знает о чём говорить?!- насмешливо воскликнул Хайнрих. - Именно так. После вчерашней беседы с Видящим я даже не знаю есть ли смысл говорить хоть что-то, не знаю хотите ли вы меня слышать и захотят ли слышать другие. Брахма сказал, что пока я в себя в не поверю, то никто в меня не поверит, что достаточно сомневаться в окружающем мире больше, чем в себе и это назовут уверенностью...- Шимус остановился. - Но...- подхватил учёный. - Сомнение слишком велико. Если я есть, то в этом есть свой смысл. И какой же этот смысл? Просто быть и мучить окружающих сомнениями по поводу того, что они делают или только планируют сделать? Разве это помощь? Скорей наоборот, помеха. Я насмешка судьбы над теми, кто знает, что делает,- говорил насмешник, взяв своё лицо в ладони. В его словах звучала горечь. Язвительные губы говорили приговор Шимуса самому себе. - Думаю, нет, если они действительно знают, что делают,- подметил учёный. - Что вы имеете ввиду?- недопонял насмешник. - Если человек не знает что собирается делать или сам сомневается, то, если будет выбор утвердиться в своём мнении или поддаться сомнению, он усомнится. А что будет, если он действительно верит в то, что делает? Если он всё готов поставить на карту? Усомнится он?- рассуждал Хайнрих, которого трудные вопросы только раззадорили. - Я... я не знаю,- честно признался Шимус. Он редко думал о том, как себя чувствуют усомнившиеся жертвы шуток, и оттого сейчас ощущал особую беспомощность. - Если и усомнится, то ненадолго. Сомнение само по себе есть испытание для тех, кто верит и знает. Их оно вынуждает отойти на время от своей теории, посмотреть со стороны и приняться за неё с новой силой и уверенностью. Те, кто неуверен в своей правоте и правильности действий, не станут уверенней и после того как взглянут со стороны,- заключил Хайнрих с поднятым вверх указательным пальцем. - Значит, такова моя роль? Помогать отделить зёрна от плевел?- уточнил насмешник, чьи усики трепетали, готовясь в любой момент взмыть вверх. - Увы нет,- ответил учёный и усики Шимуса снова поникли. - Ты лишь сеешь зерно сомнения, заставляешь людей проверить свои теории, уточнить так ли они правы, как им самим кажется. Твоё влияние превращает многие вещи в иллюзию, заставляет взглянуть с другого ракурса. Ракурса, который вполне может оказаться правильным и в этом нет ничего плохого. В общем-то зёрна от плевел уверенные отделяют уже самостоятельно, - разъяснял Хайнрих, активно жестикулируя. - А как быть с теми, кто отступится от своего пути из-за моих слов, кто воспримет всерьёз шутки, кого я оскорблю?- терзался насмешник. - Если отступятся, значит либо путь был выбран неверно, либо им надо всё как следует обдумать. Быть оскорблённым или не быть также выбор каждого. Ранить чью-то честь возможно только в случае, если оскорблённый сам это позволит,- рассказывал Хайнрих. - И это Брахму называют Видящим...- удивился Шимус. - Он и правда Видящий суть момента, а я знающий. Для меня зн