ние важнее видения. Чтобы видеть момент, нужно, чтобы он произошёл, нужно присутствовать. Я учусь узнавать суть любых моментов, классифицирую их, изучаю и создаю удобную систему навигации. Так истина превращается из чего-то эфемерно-интуитивного в науку,- в голосе Хайнриха зазвучали соответствующие возрасту авторитетные нотки. - И в этом твоя сила. - Да. Этому я учу людей, умению видеть и помнить правду, срывать плоды с древа познания самостоятельно, любопытствовать, интересоваться, изучать, классифицировать, а не ждать, когда кто-то сделает это за тебя и подаст в удобном ему свете. Когда-то давно люди считали, что земля плоская и у неё есть край, с которого можно упасть. Потом уверились, что планета круглая, но Солнце и восемь планет вращаются вокруг Земли. Затем поняли, что Солнце есть центр солнечной системы и уже позже выяснили, что таких звёзд, а следовательно солнечных систем, множество. Немного позже уяснили, что планет в нашей солнечной системе не девять, а восемь, как считалось изначально,- говорил и говорил Хайнрих, уходя всё дальше от темы разговора. - Зачем ты мне это рассказываешь?- недоверчиво спросил Шимус: он потерял нить. - Как можно познавать, не усомняясь? Как можно усомниться, не познавая? Это взаимодополняющие процессы,- Хайнрих изобразил руками колесо водяной мельницы, загребая ладонями невидимую воду, поднимая по кругу и выплёскивая. - То есть сомнение позволяет увидеть больше?- уточнил насмешник. - Оно вынуждает видеть больше, понимать больше, увериться в своих взглядах или отвернуться от них в пользу более полного знания. - Звучит так, будто человек изменяет себе в пользу чего-то более убедительного и понятного, будто это предательство,- проговорил Шимус. - Иногда это предательство. Иногда корректировка курса. Довольно трудно пройти одним путём, не меняя стратегию, на протяжении меняющейся жизни в изменяющемся мире. Нужны гибкость, знание, уверенность. - Хайнрих, вы только не обижайтесь, но я думаю, что ваша уверенность идёт не от правильности пути или отсутствия сомнений,- иронично заключил насмешник, глядя на Хайнриха. - Воооот очередное сомнение! Браво! А от чего же тогда? - От понимания того, что нет ничего правильного или неправильного. То, что одного остановит, другого ускорит, одного убьёт, другого закалит. Мы ведь представляем совершенно разные методы существования. Я вынуждаю людей сомневаться и подтверждать факты. Вы стремиться к знаниям, то есть находить и классифицировать факты. А, если подумать, в чём же тогда сила Годфруа? - Ни в чём. Он просто один большой факт,- проговорил Хайнрих и широко улыбнулся. - Это верно,- усмехнулся Шимус и хлопнул себя по бедру. - Он создаёт факты из ничего. Выступает в крестовый поход против реальности и побеждает. Не думаю, что юный Джеффри обязательно выкует себе меч или доспехи. Чтобы быть великим рыцарем чести необязательно быть им в прямом смысле слова. Достаточно хранить в душе основные принципы и следовать им неотступно. -Это ведь непросто следовать одним путём. Вы сами не так давно об этом говорили. - Именно. Человеку свойственно сомневаться, поддаваться соблазнам, убегать от себя, искать себя, терять себя и потом возвращаться к исходной точке. - Бежать от себя? Это же бессмысленно! Всё равно, что бежать от своей тени,- пытался Шимус нащупать точку опоры. - Это такое же сомнение, как и любое другое. Иногда человек хочется быть не тем, кем он является и даже не тем, кем он хочет быть. Слишком уж он озадачен тем, кем быть не хочет. Это дорога в один конец. От себя надо не убегать, себя надо вести, руководствуясь принципами, либо тебя поведут другие,- разглагольствовал Хайнрих. - И какое место здесь занимают сомнение и познание, если не секрет?- спросил Шимус, стараясь вернуть разговор в русло конкретики. - Сомнение заставляет искать те принципы, которые больше подходят душе конкретного человека, но для этого нужно много искать, познавать, отсеивать, сомневаться,- Хайнрих оборвался на полуслове, будто подразумевал что-то большее. Насмешник поразмыслил и решил, что намёк связан с рыцарем, хотя на самом деле Шимус в очередной раз потерял нить. - Выходит, чтобы стать Годфруа мало быть сильным?- любопытствовал насмешник. Он никогда не задумывался о том, как возникают идеи. - О да. Нужно быть ещё и очень отважным, чтобы бросить вызов всему, что не соответствует твоему собственному кодексу. Человек, не принимающий активно какую-либо из сторон, никогда не становится воплощением по той простой причине, что не станет бороться ни с самим собой, ни с теми, кто скажет, что у него не выйдет. Как только человека ставят перед выбором и он делает шаг в сторону того, что ему действительно близко, что он готов защищать с пеной у рта или с оружием в руках, то появляется наш вездесущий старик Брахма и вкладывает крупицу ясности в разум. Затем уже наш черёд,- Хайнрих вновь рассуждал на счёт спорных понятий и Шимусу это не понравилось. - Выходит, каждое великое имя отчасти рыцарь, сомневающийся или познающий?- пытался насмешник найти рациональное зерно. - Это лишь способ определить сильные стороны. Раньше нас было намного больше и определить в чём сила каждого было гораздо сложнее. Сейчас это даже слишком легко,- отмахнулся Хайнрих и этим вывел насмешника из себя. - Кому как,- отрезал Шимус и улёгся на горячий песок. Если бы его голова могла болеть, то непременно заболела бы. Хайнрих, услышав агрессивные нотки, решил дать насмешнику время всё как следует обдумать. Вряд ли кому-то могло понравиться, что все вокруг знают о нём больше него самого, но таков уж был Шимус. Слишком направленный вовне и вместе с тем поверхностный. Вечером того же дня Хайнрих получил послание. Бутылка затерялась в иле и Годфруа во время пробежки случайно раздавил её. Потом окровавленное послание досталось Шимусу, перебинтовывающему рыцарю рану и лишь спустя час письмо дошло до своего адресата. Хайнрих в скором времени должен был покинуть остров: на земле нашёлся человек, любящий звёзды больше, чем себя самого. Глава 4: Катарсис. Хайнрих с самого раннего утра отправился в центр острова медитировать или собираться с духом перед отплытием- в любом случае Годфруа и Шимусу он ничего не сказал. Рыцарь, едва восстановившись от травмы, снова принялся безрезультатно толкаться с пальмой, хотя порез ещё болел, а насмешник всё не знал как аккуратней подступиться к Годфруа, чтобы остаться в целости. С некоторых пор разговор у них не клеился. Шимус решил начать издалека. Обошёл Годфруа с правой стороны так, чтобы тот его увидел и обратился наиболее вежливо: - Сэр Годфруа, мне понадобится ваша помощь в одном дельце. Так сказать, сдвинуть лежачий камень. - Хм. Кажется, я уже сдвинул на этом богом забытом острове всё, что только можно было сдвинуть,- пророкотал напряжённо рыцарь, силясь сдвинуть пальму хотя бы на миллиметр, но в лучшем случае удавалось лишь качнуть её. - Боюсь, что нет, сэр Годфруа. Есть одно дельце, один камень, ускользнувший от вашего неусыпного взора,- Шимус плёл свою речь в лучших традициях этикета, однако именно это насторожило рыцаря больше всего. - Это очередная шутка?!- прогремел Годфруа. Он даже отложил тренировку ради этого разговора и теперь высился над Шимусом, уперев руки в бока. - Нет. Ничуть, сэр Годфруа. Похоже, мы не с того начали. Да и в тот раз я не хотел вас обидеть...- Шимус пятился, причём не только физически: пятился и понижался даже его мальчишеский голос. - В тот раз меня оскорбили не слова,- начал Годфруа грозно, но затем смягчился: Просто усомнился достаточно ли хорошо звучит моё имя. Раньше не думал об этом. Потом оказалось, что я об очень многом не думал... - О чём же, сэр Годфруа?- любопытствовал Шимус, чувствовавший облегчение. - О том, почему я так чувствителен к неблагоприятному исходу дела. Всегда брался за то, что легко давалось и побеждал, естественно, побеждал,- басил рыцарь с сожалением,- Но разве это подвиг? - Непохоже, сэр Годфруа. Скорей наоборот,- констатировал насмешник без доли шутки. - Бегать от своих страхов, прятаться за мелкими удачами, будто чем-то занят, но на самом деле даже не приблизился к цели. В любой ситуациия я больше всего на свете боялся только одного... Поражения. А ведь с него всё начинается!- терзался рыцарь. Насмешник вспомнил со всей ясностью как сильно изменился Годфруа с момента их прошлой словесной перепалки и заметил нечто, бывшее и раньше, но не в таких масштабах. - Так вот зачем такие тренировки?!- вскрикнул Шимус и от озарения хлопнул себя по лбу. - Именно. Я стараюсь проигрывать как можно чаще. Стараюсь подтянуться на ветке сто раз, хотя она выдержит в лучшем случае двадцать, пытаюсь вырвать пальму с корнем, хотя с места сдвинуть её не могу... - Это же какое-то издевательство над самим собой. Бой без возможности выиграть,- рассудил Шимус. - Может и так, но нет победы без поражения! Я сотни лет не сомневался! Жил, как живётся и упивался мелкими победами. Единственное зерно сомнения перевернуло всё с ног на голову и я стал лучше- сильнее, смелее, упорнее. Всё благодаря тебе, - говорил Годфруа и смотрел на Шимуса так, будто перед ним стоял друг или даже не друг, но учитель. - Мне?!- у насмешника отпала челюсть от удивления. - Да, тебе, Шимус. Спасибо,- рыцарь протянул насмешнику ладонь, а когда тот ответил рукопожатием, то Годфруа притянул его к себе и крепко по-мужски обнял, хлопнул по спине, выбивая дурь вместе с остатками воздуха, и поставил на