— Директор у себя?
— Нет. На совещании у префекта. Он предупредил, что после обеда может не вернуться.
Все равно Мегрэ вошел в кабинет директора уголовной полиции, включил лампу и принялся читать заголовки на корешках книг, выставленных в двух книжных шкафах красного дерева. Там были работы по статистике, которые никто ни разу не открывал, технические книги на разных языках, которые авторы и издатели высылали автоматически. На полках было много книг по криминологии и судебной медицине.
Наконец Мегрэ нашел полку с книгами по психиатрии и пролистал три или четыре из них, прежде чем выбрать ту, которая показалась ему написанной более простым и общедоступным языком.
Вечером он унес книгу к себе и после ужина, сидя в тапочках у огня, под тихо работающее радио, принялся читать, а мадам Мегрэ тем временем чинила манжеты рубашек.
Он искал определенные главы и слова, произнесенные сегодня во время беседы с Пардоном, слова, смысл которых кажется понятным всем, но у профессионалов имеющих совершенно иное значение.
Неврозы… По мнению Адлера, отправной точкой неврозов является постоянное ощущение собственной неполноценности или опасности… Защитная реакция против таких ощущений побуждает больного самоидентифицироваться с вымышленной идеальной структурой…
Он повторял вполголоса, отчего жена подняла голову:
— …вымышленной идеальной структурой…
Психический синдром… Неврастении хорошо известны специалистам всех уровней… Не испытывая серьезных проблем со здоровьем, больные страдают и, главное, беспокоятся возможных осложнений; они многократно учащают визиты к врачам, осмотры и консультации…
Ментальный синдром… Доминирует ощущение собственной неспособности… Физически больной чувствует себя отяжелевшим, ощущает недомогание, устает при малейшем усилии…
Прямо как Мегрэ сегодня утром. Он и сейчас чувствовал себя отяжелевшим, даже испытывал недомогание, но… Он хмуро листал страницы. Параноидальное состояние… Гипертрофированное Я…
В отличие от лиц с повышенной возбудимостью эти больные проецируют на свою семейную и, главное, социальную жизнь собственное всеобъемлющее и доминирующее Я.
Они никогда не считают себя виновными и ответственными. Для них характерно тщеславие. Даже не слишком умные, они часто доминируют в семье своим авторитаризмом и неколебимой уверенностью в собственной правоте…
Интересно, к кому это больше подходит, к Ксавье Мартону или к его жене? И нельзя ли было охарактеризовать так добрую четверть парижан?
Синдром мстительности… Преследуемые — преследователи…
Речь идет о типичном эмоциональном психозе, нозологическое положение которого вызвало бесконечные дискуссии… Вместе с Крепелином и Капграсом я полагаю, что он не входит в разряд подлинных бредов…
Больной считает себя жертвой несправедливости, которую хочет исправить, и пытается отомстить любой ценой…
Ксавье Мартон? Мадам Мартон?
Он переходил от неврозов к психозам, от психозов к психоневрозам, от истерии к паранойе и, как все люди, которые, заглянув в медицинский словарь, обнаруживают у себя все болезни, в каждой статье находил симптомы, которые были применимы как к тому персонажу, так и к другому.
Время от времени он ворчал, повторяя то или иное слово либо фразу, а мадам Мегрэ бросала на него встревоженные взгляды.
Наконец он поднялся как человек, которому все надоело, бросил книгу на стол и, открыв буфет в столовой, вынул из него графин со сливовкой и наполнил две рюмки с золотой каймой.
Это было протестом здравого смысла против всей этой ученой белиберды, способом снова встать на землю обеими ногами.
Пардон был прав: выискивая аномалии в человеческом поведении и классифицируя их, ученые дошли до того, что уже не знали, что же такое психически здоровый человек.
А сам-то он здоров? После всего прочитанного Мегрэ уже не был в этом полностью уверен.
— Тебе попалось сложное дело? — робко спросила мадам Мегрэ, редко интересовавшаяся работой мужа.
Он только пожал плечами и буркнул:
— История с сумасшедшими! — И, осушив рюмку, добавил: — Пошли спать.
Однако утром следующего дня он зашел к директору за несколько минут до общего доклада, и шеф сразу заметил, что комиссар озабочен.
— Что-то не так, Мегрэ? — спросил он.
Тот попытался рассказать историю двух вчерашних визитов так сжато, как только можно. Первой реакцией большого патрона был удивленный взгляд.
— Не вижу причин для беспокойства. На данный момент у нас нет никаких официальных заявлений…
— Вот именно. Оба рассказали мне свою историю.
Каждая история не очень тревожна. Но, если попытаться их сложить, замечаешь, что они не стыкуются… Кстати, возвращаю вашу книгу…
Он положил том на стол, директор взглянул на название, потом перевел взгляд на комиссара, и удивления в его глазах прибавилось.
— Поймите меня правильно, патрон. И не думайте, что я выдумываю невесть что, начитавшись этой книги. Я не утверждаю, будто один из них полностью сумасшедший. Однако что-то там не так. Не просто же так, без всякой причины, два человека, муж и жена, пришли исповедоваться ко мне, да еще в один день.
Если завтра, через неделю или через месяц мы узнаем, что один из этих двоих мертв, моя совесть будет нечиста…
— Вы верите, что в этой истории возможны трупы?