Уходя, Проф. Хиггенс повернулся и сказал:
- Никогда не говорите вашему андроиду больше того, что необходимо. А если возможно, то и это не говорите.
Проф. медленно пошел прочь. Маркхэм смотрел ему вслед, пока полноватая фигура не исчезла в зарослях вереска и он не остался один со странным ощущением, что Проф. Хиггенс был трехмерной галлюцинацией. Он задумался об их любопытной беседе и попытался увязать в уме все услышанное.
Потом он спохватился, что Марион-А ждет его около геликара, поднялся и пошел к ней. Чувство усталости покинуло его. Зато появилось неясное ощущение цели, желание действовать, как будто он вдруг осознал, зачем судьба сохранила его до двадцать второго века. Как ни странно, но он был рад этому ощущению.
- Если вы готовы, - сказала Марион-А, - мы можем лететь в Сити.
- Да, я готов.
Когда геликар стал подниматься, он вдруг вспомнил, почему у него возникло желание приземлиться здесь. Когда его мысли вернулись к Кэйти, он понял, что дом, в котором они когда-то жили, дом, который когда-то был домом для малыша Джонни и Сары, их маленькая цитадель счастья, - находится не более чем милях в двух отсюда. "Интересно, - подумал Маркхэм, - живет ли кто-нибудь в нем сейчас и существует ли этот дом вообще".
- Сделайте небольшой круг, - сказал он Марион-А, - и пролетите над дорогой. Я хочу посмотреть... - Он замолчал.
Искать дом смысла не было. Его не существовало, как и многих других домов двадцатого века в Хэмпстеде. С высоты в тысячу футов он увидел большое круглое озеро, берега которого были гладкими и блестящими, как стекло. Только это было не стекло, а оплавленные камни, кирпичи и глина. И все грезы... столько грез... все погребено навсегда в большой, кристаллической чаше.
Несколько ребятишек играли на озере. У них была яхта, гребные лодки и какая-то штука, похожая на гибрид велосипеда и катамарана. Дети! Казалось, он совсем недавно играл здесь со своими детьми. Промежуток в полтора столетия не казался таким реальным и большим, как последние семь или восемь дней. И потеря чувствовалась еще острее, потому что Кэйти и дети были вроде бы живы, но только в другом измерении.
В каком-то недосягаемом измерении, не имеющем ничего общего с безлюдными городами или такими озерами, появившимися после атомного взрыва.
ГЛАВА 5
Процесс ввода его имени в Мужской Индекс не был таким бюрократическим, как он предполагал. Марион-А посадила геликар прямо у Уайтхолла и провела его в одноэтажное здание из плексигласа и стали, находящееся на месте прежнего Военного Министерства. Он сказал свое имя и возраст чиновнику-андроиду, тот снял его отпечатки пальцев и направил его к доктору для полной электродиагностики. Наконец Маркхэм получил чековую книжку с отпечатанной надписью: "Лондонская Республика - Персональный Кредит", Чтобы сделать чек действительным, он должен был написать на нем сумму и прижать большой палец к той части, что была покрыта мягким пластиком.
Когда он вышел из Бюро Мужского Индекса, Марион-А объяснила ему, что, если он не намерен взять напрокат или купить геликар, машину следует вернуть в Республиканскую Транспортную Службу, где ему дадут расписку в получении.
- Сколько стоит прокат? - спросил он.
- Один фунт в день, сэр. - Он заметил, что она всегда говорит "сэр", если их могут слышать кто-нибудь из людей или андроидов.
- А покупка?
- Двести пятьдесят фунтов, сэр.
Маркхэм нащупал в кармане чековую книжку. Приятно было сознавать, что он теперь обладает пятью тысячами фунтов, ради получения которых ничего не пришлось делать. Приятно и беспокойно... Но до сих пор он понятия не имел о ценности денег, находящихся в обращении, и не мог знать, надолго ли ему хватит этих пяти тысяч.
В нерешительности он взглянул на геликар. Это было компактное и полезное средство передвижения, маневренное и удобное как в воздухе, так и на удивительно тихих улицах Лондона. Если он собирается немного попутешествовать, осматриваясь в новом для него мире, то, конечно, ему понадобится какой-нибудь личный транспорт.
- Я думаю взять его на неделю, - сказал он. - За это время я, наверное, узнаю, нужен ли он мне постоянно и могу ли я себе это позволить... Как это сделать?
- Когда нам попадется Бюро Обслуживания, я представлю им чек на семь фунтов, сэр. Это все, что требуется.
- Отлично. А как насчет ленча? Я проголодался.
Она провела его по Стрэнду к ресторану, который назывался "У Нино". Это заведение, как с некоторым удивлением отметил Маркхэм, очень напоминало маленький ресторан двадцатого века - с едой, выставленной на витрине, вязаными скатертями, деревянными стульями, старомодным неоновым освещением и официантками, которые носили обычные форменные платья, а на лица напускали немного мученическое выражение, которое он так хорошо помнил.
На какой-то момент все это ошарашило его, и он встал как вкопанный, оглядываясь вокруг с открытым ртом, почти готовый поверить, что он наконец избавился от фантастических видений и теперь в безопасности в своем мире. Потом он увидел, что официантки - андроиды, и понял, что Марион-А привела его в стилизованный ресторан.
Она улыбнулась:
- Я подумала, что вам понравится здесь, сэр. Мне подождать вас в геликаре?
Маркхэм удивленно посмотрел на нее, потом спохватился:
- Марион, если вы поедите со мной, это доставит вам много неприятностей? Я имею в виду последствия.
- Нет, сэр. Это очень простая операция.
- Тогда я был бы рад, если бы вы составили мне компанию, - сказал он робко. - Я еще чувствую себя не совсем уверенно... Странно, да?
- Это вполне понятно, сэр. Вы быстро привыкнете.
Маркхэм выбрал столик у окна, посмотрел меню и заказал такой ленч, какой он мог бы заказать сто пятьдесят лет назад.
Хотя ресторан находился в Вест-Энде, в зале было не больше десятка посетителей. С любопытством оглядевшись, он увидел, что не один он сидит здесь с андроидом. Через два столика от него обедала необычайно привлекательная женщина, а ее персональный андроид вертел в руках чашку с кофе; в дальнем конце зала мужчина и женщина, несомненно находящиеся в близких отношениях, оба привели с собой своих андроидов. Маркхэму это показалось нелепым.
Он осматривался, пытаясь понять, что за люди окружают его в этом новом веке, - люди, чья этика так же чужда ему, как этика бразильского охотника за головами, люди, ведущие паразитический образ жизни, лишенные какой бы то ни было ответственности и возможности решать свою судьбу. Если не обращать внимания на некоторую необычность их одежды и несколько лучшее физическое развитие, они выглядели совершенно нормальными и - трудно подобрать другое слово - расслабленными. В нем росло чувство замешательства. Он понял, что ожидал увидеть некие несомненные признаки упадка, но не обнаружил их... Пока!
Некоторое время он и Марион-А ели в молчании. Потом, когда они дошли до кофе, Маркхэм заметил как бы невзначай:
- Тот старик, что встретился в Хэмпстеде, довольно странный.
- Он не похож на условно приспособленного, - ответила Марион-А.
- У меня создалось впечатление, что он интересуется каким-то странным религиозным культом, - продолжал Маркхэм. - Таких людей много?
В душе он очень хотел знать, не слишком ли драматизировал свое положение Проф. Хиггенс, когда предупреждал Маркхэма, чтобы он ничего не говорил Марион-А. Его так и подмывало сообщить, что Проф. - Беглец, и посмотреть на ее реакцию. Однако он промолчал. Конечно, Проф. Хиггенс мог преувеличивать опасность, но мог ведь и не преувеличивать. Разумнее было выждать, пока все не прояснится.
Тем не менее, предположив, что большая часть сказанного Проф. Хиггенсом правда, можно было ожидать, что Марион-А проявит интерес, но она не вспоминала об инциденте, пока он сам не заговорил об этом.
- Существует много различных религиозных братств, - объяснила Марион-А. - Обычно они преследуют скорее общественные, чем религиозные цели. В Сити сейчас в моде различные формы Индийского Мистицизма, но наибольшей популярностью пользуется "Три-С".