ГЛАВА 9
Во время Войны Букингемский Дворец был почти полностью разрушен. Но когда была основана Лондонская республика как самостоятельное государство, его отстроили не как королевский дворец, поскольку наследственного трона больше не существовало, а как символическую резиденцию власти.
Новый дворец совсем не был похож на своего старомодного предшественника. И хотя он стоял точно на той же площади между Конститыошн-хилл и Мэлл, навсегда исчезли его хмурый каменный фасад, тяжелые порталы и темные, однообразные окна. Вместо него выросла почти сферическая структура, наружная поверхность которой полностью была сделана из стеклянных кирпичей, посеребренных в шахматном порядке, так что общее впечатление было такое, будто световой шар катится в Дворцовые Сады.
Тщательно продуманная система освещения создавала ночью впечатление, что дворец медленно вращается с ровным и почти гипнотическим мерцанием.
Хотя Маркхэм постарался прибыть на президентский прием точно ко времени, по количеству геликаров и реактивных машин он понял, что вряд ли является одним из первых. Его и Марион-А встретил андроид в пышной ливрее и провел их к одной из четырех массивных колонн, поддерживающих сферу.
Каждая из колонн была полой, и внутри находился вместительный лифт. Маркхэм и Марион-А быстро поднялись на главный этаж дворца, где их встретил другой андроид и провел через полукруглую галерею и две большие прихожие, в Большой Зал, куда и стекались люди.
Наконец они подошли к большой обитой медью двери с крошечными оконцами из разноцветного стекла; по краям двери стояли два важных андроида в форме, оба держали в руках по античной алебарде. Дверь бесшумно открылась и они увидели мажордома. Маркхэм выступил вперед и предъявил пригласительную карточку, после чего андроид церемониально постучал о пол серебряным жезлом и громко выкрикнул:
- Мистер Джон Маркхэм и П. А.
Не успел Маркхэм осмотреться, как оказался лицом к лицу с президентом Лондона.
Клемент Бертранд был крепко сбитый седой человек лет шестидесяти с небольшим. Его розовый, здоровый цвет лица и гладкая кожа никак не соответствовали его облику. На нем был короткий черный церемониальный камзол, отороченный горностаем, штаны до колен, гладкие белые чулки и туфли с большими золотыми пряжками. Маркхэм подумал, что он выглядит рядом с ним как школьник-переросток.
- Вечерний привет, - сказал Президент официально. На лице его была улыбка, но проницательные глаза оставались серьезными.
- Вечерний привет, сэр, - ответил Маркхэм с легким поклоном, как его инструктировали. - Вы были очень добры, что пригласили меня.
Клемент Бертранд засмеялся:
- Любопытно видеть вас, мой друг. Вивиан мне все о вас рассказала. Сказала, что вы - декадент-пуританин, кем бы вы ни были. Полагаю, эта маленькая ведьма уже ищет вас. Ну, присоединяйтесь к толпе, осваивайтесь... После обеда нам нужно поговорить.
- Мисс Ниони ап Симон и П. А., - объявил мажордом.
Маркхэм быстро прошел в Большой Зал, напоминающий большой подводный грот. За толстыми стеклянными стенами в подводных зарослях плавали рыбы всевозможных размеров, форм и оттенков, иногда жалуя скучными взглядами толпы болтающихся по залу людей. Глядя на яркие, очень открытые платья женщин и чуть менее кричащую одежду мужчин, Маркхэм чувствовал, что он тоже попал в некое подобие аквариума и теперь не меньший узник, чем эти рыбы.
- Сэр, - раздался рядом густой, мужественный голос. - Вы окажете мне немалую честь, если позволите предложить вам елизаветинского бренди из запасов президента. Во всей республике осталось только шесть ящиков этого напитка.
У незнакомца было приятное лицо, но оно, как показалось Маркхэму, не имело возраста, и наиболее всего на нем выделялись глубокие, проницательные глаза. Он был выше Маркхэма. Его одежда была сравнительно спокойных тонов, и в нем чувствовались такое благородство и такая целеустремленность, что это резко отличало его от остальных.
- Спасибо, - сказал Маркхэм. - Елизаветинское бренди действительно звучит интригующе. Незнакомец улыбнулся:
- Настоящий урожай 1963 года. Даже знатоки не оценят его так, как вы, мистер Маркхэм. - Он сделал легкий жест рукой, перед ним появился андроид и тут же умчался выполнять короткий приказ. Через несколько секунд он вернулся и принес поднос с графином и двумя бокалами.
- Стой, - спокойно сказал незнакомец. Андроид, держа поднос на вытянутых руках, застыл как изваяние, взгляд его был направлен куда-то вдаль.
Незнакомец сделал движение в сторону Марион-А:
- Наливай.
Она взяла графин:
- Один бокал, сэр, или два?
- Вы позволите мне присоединиться к вам, мистер Маркхэм? - Незнакомец, казалось, счел свой вопрос забавным.
Маркхэм был крайне удивлен:
- Естественно, сэр. Я полагал...
- Вы полагаете слишком много, мистер Маркхэм, но я благодарю вас За удовольствие. - Снова показалось, что незнакомец весьма доволен какой-то очень личной шуткой. Он протянул один бокал Маркхэму, второй взял сам.
- Я выпью за ваше счастье, - сказал он с нескрываемой иронией, потом чуть пригубил бренди и поставил бокал на поднос.
- А я, - сказал Маркхэм, чувствуя себя неловко, - выпью за вашу долгую жизнь. - Он хотел, чтобы его тост тоже прозвучал иронично, но ничего не получилось.
Ответом ему был смех:
- Вы очень добры, но в этом нет необходимости. Я не живой.
Сразу поняв, почему он чувствовал такую неловкость, Маркхэм моментально пришел в себя.
- Все зависит от того, какое определение дать жизни.
- Итак, вы уже встречались с Беглецами. - Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос. - Я предполагал, что они вступят с вами в контакт, но я, очевидно, недооценил фактор времени.
Маркхэм уже был настороже.
- Разве невозможно приблизиться к определению жизни, не вступив в контакт с Беглецами?
- Не невозможно, мистер Маркхэм, просто маловероятно. Взвешивать невзвешиваемое - часто признак плохой подготовки.
- Или знаний.
- Может быть... Кстати, я Соломон, премьер-министр Президента Бертранда.
- Если обратиться к идиоме, - откликнулся Маркхэм, - то вот она: «Живые андроиды!»
- Забавная, но бессмысленная фраза.
- Есть такие, кто так не считает.
- В основном Беглецы.
- И возможно, - добавил Маркхэм с улыбкой, - немногие разумные.
- Я надеюсь, - сказал Соломон, игнорируя замечание, - что вы не будете воспринимать Беглецов слишком серьезно. Это может повлиять на вашу ориентацию.
- Я надеюсь, - ответил Маркхэм, - что вы не будете особенно беспокоиться о моей ориентации. Это может повлиять на вашу программу.
Опять Соломон засмеялся:
- У вас есть чувство юмора, мистер Маркхэм. Это очень хорошо.
Соломон налил ему в бокал еще бренди:
- Надеюсь, ваш персональный андроид удовлетворяет вас? - Он бросил быстрый взгляд на Марион-А. - Если вы хотите что-либо изменить, мы можем быстро перепрограммировать ее.
- Она и так превосходна, спасибо.
- Я рад этому... Больше я не могу пренебрегать своими обязанностями. Возможно, вы не лишите меня удовольствия побеседовать с вами еще раз, мистер Маркхэм, - с вашего позволения, конечно.
- Возражений нет, - холодно сказал Маркхэм.
Соломон поклонился немного иронично и быстро пошел через зал.
Маркхэм смотрел ему вслед, пока тот не исчез в толпе, затем одним глотком допил бренди, поставил бокал на поднос и отпустил слугу-андроида.
Он понял, что его трясет от злости. Только что андроид говорил с ним свысока. Но больше всего его разозлило то, что он не смог сразу распознать в Соломоне андроида ни по внешнему виду, ни по поведению. Обычно он узнавал андроидов с первого взгляда - по отсутствию выражения, неподвижности черт, точности движений и другим признакам. Но Соломон был лишен этих признаков, и Маркхэм подумал, что, если бы тот не сказал сам, он бы, возможно, и не заподозрил, что перед ним - андроид.