каким окажется настоящий мир и будущее, после возвращения домой. Возможно, Максим
так и останется воином вектора времени, и будет вспоминать эти годы, как свою
настоящую реальность, потерянную в фантомном разнообразии миров…» Мысли Воклы
перебил упавший на кафельный пол столовый прибор.
- Кажется, это была вилка, - произнесла Маша и подняв запачкавшийся предмет,
положила его в мойку, а Владику протянула чистый прибор.
- Мне не терпится узнать побольше о цветах, - снова обратилась к Вокле мама Маши. -
Вот скажите, правда ли что цветы поглощают энергию нечистых мыслей и оказывают
влияние на процесс мышления и речи человека, причем влияние это весьма
целенаправленно?
- Скорее да, нежели нет. Для каждого человека или семьи в целом, необходим
индивидуальный выбор цветов. Это зависит от его профессиональной деятельности и
состояния здоровья. Людям, которые склонны слишком долго думать о чем-то одном,
рекомендуется завести в доме фикус лавровидный. Вот у вас дома, какие цветы?
- У меня? – затрудняясь с ответом, спросила себя мама Маши. – У меня цветов дома
нет, а вот на даче, палисадник засажен тремя кустами роз, окружёнными бахромчатыми
тюльпанами.
- Хороший выбор, - ответила гостья.
Через несколько секунд Маша предложила сделать небольшой перерыв, во время
которого женщины накроют сладкий стол. А Вокла, воспользовавшись паузой,
поблагодарила хозяев за гостеприимство и покинула квартиру. После чаепития, всё
семейство распределило спальные места и погрузилось в сон.
Утро началось с прихорашивания Владика. Школьная линейка, и первые уроки ребёнка
прошли очень быстро. После занятий, семья отправилась в парк, где разместившись
удобно в кафе, заказала шашлыки и отмечала посвящение Владика в школьники.
В кафе оглушительно играла музыка, но даже её, как оказывается, можно было
перекричать. Недалеко от барной стойки, громко ругалась толстая женщина, требуя
администратора и столик в указанном месте. Тембр голоса расфуфыренной дамочки был
настолько неприятным, что хотелось усмирить её лопатой. Спутник разъярённой
толстухи, пытался успокоить подругу, оттягивая её за руку от стойки к свободному
столику. Вскоре ситуация потеряла контроль и крикливая особа, не устояв на каблуках,
свалилась, разбросав по сторонам руки и ноги. «Виталина Ивановна, Виталина
Ивановна…» - паниковал ухажёр, бегая вокруг охающего тела подруги и требуя
медицинского работника. Через десять минут приехала машина скорой помощи, но до её
приезда, психически неуравновешенная женщина, в сопровождении своего кавалера,
покинула помещение.
Случившаяся история с толстухой, вскоре была высмеяна отдыхающими. Даже
маленький Владик, вздыхал и охал, пародируя умирающую на полу скандалистку.
Время незаметно бежало и семья, покинув территорию кафе, потихоньку через парк
пошла домой. Бабушки говорили о завтрашнем школьном дне внука, а дедушки
продолжали обсуждать недавний сюжет в кафе. Лишь Максим, сжимая в ладонях, справа
руку Маши, а слева Владика, был психологически подавлен и молчалив.
- Что, так плохо с нами? – остановившись, неожиданно начал с вопроса Владик. –
Зачем ты хочешь уйти от нас? Оставайся!
- Ты всё знаешь? – в недоумении произнёс Максим и в этот момент, словно огромное
количество белых снежинок, в виде разорванных силуэтов Маши и Владика, посыпались с
неба к ногам молодого человека. Максим увидел, что его тело омолаживается до своего
реального возраста, а снегопад силуэтов только усиливается. - Что это?
- Это закат, - произнёс сын.
- Закат? – прошептал отец.
- Нам пора, Макс, - из-за спины, послышался голос Воклы. – Закат - это значит дальше
только тьма.
- Вселенная состоит из множества измерений и фантомных пространств, - продолжил
Владик, - и ни один из миров не имеет границ, поэтому пространства пересекают друг
друга, и точкой пересечения всегда являются пространственные пустоты, так называемые
коридоры. Коридор закрывается. Если ты сейчас не уйдёшь, ты никогда не вернёшься в
свою реальность, но если ты останешься, ты проживёшь жизнь счастливую и не
разочаруешься в ней.
- А что потом, Владик? – поинтересовался отец.
- Потом, всё закончиться, папа. Ты никогда не станешь частью нашей материи, как бы
мы оба этого не хотели.