— Две вещи, — быстро вставила Катриона, — две вещи ты сейчас сказал, с которыми я не могу не согласиться. Первое — мне удалось то, что удается мало кому из женщин. Что ж, я горжусь этим, но в то же время я заплатила за это свою цену. Второе — что ты живешь «в глуши». Ты употребил это выражение иронически, папа, но не без тайного чувства превосходства. И ты прав. Островная жизнь, островная шкала ценностей лучше, выше, чище всего, что я видела в Эдинбурге. Я больше не хочу быть изгоем. Я хочу вернуться.
— Но почему? — настаивал Джемми. — Что здесь для тебя такого притягательного?
Катриона улыбнулась.
— Все. Все, что здесь есть. Объясни ему, мама. — Она перевела взгляд на Шину, которая по-прежнему хранила молчание, сидя в своем кресле возле камина.
— Ты же и сам вернулся сюда, Джемми, — напомнила Шина. — И никогда не жалел об этом, насколько мне известно.
— Но я тогда сделался инвалидом, — возразил Джемми. — Я искал убежища. Остров стал моим спасением.
— А откуда ты знаешь, может быть, Катриона тоже в этом нуждается? — мягко предположила Шина. — Много ли мы знаем о том, что приключилось с нашей девочкой с тех пор, как она отсюда уехала?
— Но она не попала в катастрофу, правда же, Кэт? — с сомнением спросил Джемми.
— Нет, папа, физически я не пострадала. В каком-то смысле я, конечно, обожглась, но если я вернусь, это не будет означать, что я сдалась. Нет, я буду работать, буду давать консультации, буду искать возможность применить свои знания и опыт здесь, на острове. Вам не приходило в голову, что мелкие хайлэндские предприниматели нуждаются в финансовых советах не меньше, чем в крупных городах?
— Что значит — обожглась? — внезапно насторожившись, спросила Шина. — Ты сказала, что заплатила свою цену. Что-нибудь случилось с тех пор, как ты была здесь в последний раз? И кстати, что с Андро?
У Катрионы вырвался невеселый смешок.
— Хороший вопрос. Андро оказался совсем не тем, кем представлялся вначале. Это только часть истории.
— Мы выслушаем ее целиком. Нам некуда торопиться, у нас масса времени, — твердо заявила Шина. — У меня все-таки сложилось впечатление, что Андро — скорее симптом, чем сама болезнь.
— Ты права, — кивнула Катриона. — Ты, мамочка, как всегда, угодила в самую точку. А болезнь — это весь мир стяжательства, притворства, двуличия, сверкающей мишуры, куда я попала. Этот мир мне не нравится. Мне не нравится, на что люди идут, чтобы попасть в него, и что они делают, чтобы удержаться в нем на плаву, и меня ужасает, что я тоже оказалась втянута в этот круговорот и повела себя так же, как они.
Джемми одним глотком опустошил свой стаканчик и с раздраженным возгласом откинулся на спинку кресла.
— Ладно, для меня это все равно звучит не очень-то вразумительно, но если ты искренне намерена сюда вернуться, то должна знать, что рано или поздно эта ферма станет твоей, и мы надеемся, что ты будешь поддерживать ее и работать на ней и не позволишь, чтобы она пришла в запустение, как уже случилось со многими другими. Должна соблюдаться преемственность — это то, что мы здесь, на острове, твердо знаем.
— Это и многое другое, — согласилась Катриона. — Значит, ты будешь рад моему возвращению?
— Ну, в общем-то, конечно, рад, — признался отец. — Но я пока не понимаю, чем ты будешь заниматься. Ты можешь жить здесь с нами, сколько захочешь, но я должен тебе сразу заявить: мы с матерью не собираемся покидать наш дом, пока для этого не придет время.
— Об этом не может быть и речи! Не волнуйся, папа, я куплю квартиру, или старенький домик, или что-нибудь еще. Кроме того, речь не идет о завтрашнем дне или о будущем месяце. Я говорю о том, что произойдет, может быть, через год или даже позже. Вначале я должна по крайней мере проследить, чтобы у Марии и Донни было все в порядке с этим займом. Я просто хотела, чтобы вы с мамой знали, что у меня на уме.
Шина ласково посмотрела на дочь.
— Сомневаюсь, что мы знаем хотя бы сотую долю того, что у тебя в голове. Не пойми меня превратно, Кэт, мы будем счастливы, если ты будешь рядом, но твои мысли, моя дорогая, остаются для нас закрытой книгой.
— Ты не веришь, что я сказала вам правду?
Шина отпила глоток виски и пожала плечами.
— Нет, верю, только думаю, что за твоим решением стоит гораздо больше, чем просто неприятие городской жизни. Ты говоришь так, будто заглянула в магический кристалл и отвергла будущее, которое там увидела.
— Какое будущее может быть более надежным и благополучным, чем будущее банкира? — усомнился Джемми.