Она привстала, на мгновение забыв, где находится, но в ту же минуту все события предыдущих суток нахлынули на нее. Откинувшись на подушки, в течение нескольких минут Катриона обдумывала ситуацию. Все, что произошло накануне, было стечением обстоятельств, и сегодня Глендоранский замок уже не был подходящим местом для посторонней девушки, которая всего лишь проезжала мимо, возвращаясь после пасхальных каникул, и ненадолго заехала в гости. Вчера Роб был благодарен ей за помощь и компанию, но с приездом Андро положение в корне изменилось. Теперь Катриона понимала, что стала лишней, и, как бы ни старался Роб по доброте душевной уверить ее в обратном, чувствовала себя незваной и нежеланной гостьей.
Решительно отбросив одеяло, Катриона встала. Брюки, рубашка и свитер, в которых она была накануне, висели на спинке стула. Торопливо натянув одежду, она взяла в руки ботинки и на цыпочках пошла к двери. Ей хотелось как можно скорее сбежать отсюда и вернуться домой. Здесь в ней больше не нуждаются, и лучше всего, если она не станет вносить раздор между двумя братьями, а просто исчезнет из их жизни. Андро ее терпеть не может, а Роб только что еще на один шаг приблизился к тому, чтобы стать графом Лохабером. На него ложатся новые обязанности и высокая ответственность, и девушка, которую он однажды случайно пригласил к ленчу, теперь может оказаться помехой.
Вчера, вернувшись с места происшествия, Катриона поставила «гольф» в гараж позади замка, поэтому сегодня смогла легко выбраться из дома через заднюю дверь, которая запиралась только на засов. Но, прежде чем исчезнуть, она должна была еще кое-что сделать. В багажнике ее машины лежали деревянные часы. Катриона собиралась вернуть их графу, объяснив, что она больше не нуждается в них, потому что поняла то, что он хотел ей открыть, поняла быстротечность времени и бессмысленность его растрачивания. Как хорошо, что перед смертью старик каким-то чудом узнал об ее прозрении и успел за нее порадоваться. Может быть, это и не было самым большим его достижением, но, так или иначе, оно оказалось последним.
Торопливо пройдя через кухню, Катриона отнесла часы в комнату, где они с Робом провели предыдущий вечер. Воспользовавшись листом личной почтовой бумаги графа и его ручкой, она написала:
«Дорогой Роб, вот часы твоего дедушки. Он знал, что я собираюсь их вернуть, потому что они исполнили свое предназначение. Как жаль, что его больше нет. Он был чудесным человеком, необыкновенно добрым, восприимчивым и понимающим. Я бы очень хотела узнать его поближе. Пожалуйста, передай мои соболезнования родителям и Андро и скажи отцу, что я обо всем проинформирую руководство банка. Надеюсь, они оба скоро поправятся. Я буду о вас думать. Катриона».
Прикрепив записку к часам, она ушла с мыслью, что эта глава ее жизни благополучно завершилась.
ГЛАВА 19
— Отлично, давайте прогоним еще разок. Пожалуйста, потише, дайте съемочной группе возможность сосредоточиться.
Несмотря на то, что ассистент режиссера, маленький юркий уроженец Глазго по имени Кенни, был вооружен мегафоном, он предпочитал наводить порядок на съемочной площадке, пользуясь исключительно могучей силой своих легких. Уже наступила середина мая, и компания «Пресипити Сити Продакшнз» заканчивала первую неделю съемок фильма «Катриона» по одноименному роману Роберта Льюиса Стивенсона.
Камера была закреплена на тележке, двигающейся вдоль рельса, проложенного во дворе одного из старинных зданий Эдинбурга. В обычное время здесь располагалось кафе, которое охотно посещали туристы и служащие расположенных поблизости юридических контор, но на время съемок кафе закрыли и дому придали соответствующий вид, сделав его таким, каким он был в середине XVIII века. Во дворе толпились актеры, изображавшие лордов и леди, проституток, солдат и разносчиков. Здесь солнечным майским утром двадцатого столетия должны были снимать роковую встречу Катрионы Друммонд, якобитки, и Дэвида Балфора, вига, сцену любви с первого взгляда, равнозначную встрече Монтекки и Капулетти.