– Товарищ подполковник, я… не понимаю. Это проверка? Чего? Мы из разных ведомств, вы – ФСБ, я – МВД.
– Вы забыли инструкции?
– Тем не менее…
– Никаких «тем не менее»! Если в отделении бардак – значит бардак. Ведите нас в КПЗ.
В КПЗ горела тусклая лампочка, и пахло давно не мытым телом.
– Подняться! – скомандовал капитан.
Из полумрака появились три фигуры. Матвей всмотрелся в лица, но взломщика не увидел. Все трое были неопределенно-среднеазиатской национальности. Глядя на Владимира Николаевича, Шереметьев отрицательно покачал головой.
– Все? – отрывисто спросил тот у капитана.
– Все. Еще день, товарищ полковник. К ночи набьется.
– Я не о том. Ночью привезли человека, который хотел ограбить квартиру известного фотографа.
– Ах, да! Помню. По-моему, вот он был среди тех, кто задержал взломщика, – капитан показал на Матвея.
– Где задержанный? – спросил Шереметьев.
Капитан не соизволил ответить Матвею.
– Где задержанный? – повторил вопрос Владимир Николаевич.
– Был передан в Федеральную службу безопасности. Управление по нашему району, – с вызовом произнес капитан.
Владимир Николаевич удивленно смотрел на него:
– Вы шутите?
– Вовсе нет. Час назад приезжал ваш сослуживец, в чине майора. Предъявил бумагу, где черным по белому было написано: «В связи с сохранением террористической угрозы…» И так далее. Вытребовал копии заявления потерпевшего и… его друзей. Странная, на мой взгляд, приключилась история – с фотографом.
– Не вашего ума дело, – оборвал Владимир Николаевич. – Как звали майора?
– По-моему, Петров. Какая-то простая фамилия.
– Вы его раньше встречали?
– Нет. Мы не часто встречаемся с людьми из ФСБ. Даже в последние месяцы.
– Копию с его бумаги сняли?
– Конечно, – капитан провел их в свой кабинет и некоторое время копался в папках. Лицо его, которое после посещения КПЗ приняло умиротворенное выражение, стало растерянным.
– Потерялась? – с язвительным участием спросил Владимир Николаевич.
– Я сам ее сюда положил! – капитан ткнул пальцем в одну из папок и грязно выругался.
Пока капитан бегал по отделению, выясняя, кто входил в его кабинет, Владимир Николаевич достал из кармана мобильный телефон и, набрав номер, вышел в коридор. Через минуту он вернулся, ожесточенно потирая бородку.
– Никакого майора Петрова в районном ФСБ, конечно, нет. За взломщиком они никого не посылали. И вообще услышали о нем в первый раз… Как все интересно в городе Москве!
Матвей внимательно посмотрел на него:
– А у вас не было предчувствия, когда мы сюда ехали?..
– Что никого здесь не найдем? Не было, – решительно ответил Владимир Николаевич.
– А у меня было.
Прежде чем поехать в Алексеевскую, Матвею пришлось долго отказываться от сопровождения. Владимир Николаевич искренне возмущался:
– Вы хоть понимаете, что делаете? В вас стреляли! Еще не прошло и нескольких часов! Вы думаете, они остановятся?
– Кто «они»?
– Ну, эти… неизвестные. Те, кто лез в квартиру. Те, кто стрелял.
– Мы не знаем, ни кто они, ни зачем все это делают. Если я спрячусь на какой-нибудь вашей конспиративной квартире, не узнаем точно.
– Не надо прятаться! Пусть с вами будет… присматривающий.
– И в случае опасности он будет прикрывать меня своим телом? А он знает, с какой стороны будут целиться?.. В меня стреляли – это серьезное предупреждение. А предупрежденный спасен. Не волнуйтесь, отныне я буду осторожен, припомню все экзамены, которые сдавал на Кавказе. Обойдусь без телохранителя.
– Я все равно должен за вами присматривать!
– Присматривайте. Но передвигаться по городу я буду один.
На прощание Владимир Николаевич неожиданно спросил у Шереметьева:
– Ну а фотографии фресок… Они в надежном месте?
– Надеюсь, что в надежном.
– Надеетесь?
– Да. Фотограф куда-то увез их.
– И вы не полюбопытствовали, куда он их перепрятал?
– Нет. Ни я, ни остальные. Так спокойнее жить.
Владимир Николаевич промолчал, но Шереметьеву показалось, что Компетентный человек ему не поверил.
Войдя в метро, Матвей направился к окошечкам касс и купил телефонную карту. Подойдя к телефону-автомату, он набрал номер мобильника своего отца. Тот ответил почти сразу:
– Матвей? С городского?.. В тебя стреляли?
– Было дело. Куда звонить?
Отец Иоанн понял сына сразу:
– Думаю… Татарину. Домой. Через полчаса.
– Уверен?
– Уверен, что чисто.
Матвей положил трубку и, заметив краем глаза немолодого мужчину, который подозрительно долго копался в карманах в поисках проездного документа, направился к турникетам. Вернулось старое, почти забытое ощущение опасности. В Чечне оно не покидало его даже во время отдыха на базе. Это чувство не угнетало; наоборот, оно добавляло адреналина в кровь и заставляло остро ощущать все, что происходило вокруг. Эмоциональный жирок, которым Матвей оброс за последние годы, сошел в считанные минуты. В Чечне чувство опасности и его самого сделало опасным существом. Нельзя сказать, что это радовало Шереметьева, но иначе выжить там было невозможно.