МИКО
В лунном свете глаза Ниры кажутся темно-серыми, как небо перед грозой. Я мысленно чертыхаюсь, что вновь не уследил за собой и расстроил ее. Но такой уж сегодня выпал вечер. Воспоминания о Бризе разбередили меня, и в душе вновь поселяется смутное подозрение, что ничего еще не окончено. С одной стороны, я рад, что мы с Нирой находим силы, чтобы вспоминать об утраченном: не сожалея, не досадуя, просто делиться, как и положено близким людям, которых объединяет прошлое.
С другой стороны, шумиха вокруг нас до сих пор не утихает, хотя Отто предпринимает все возможные меры, чтобы уберечь нас от журналистов. Кайл не только помогает мне управляться с коляской, как думает Нира. Он еще – и один из самых опытных сотрудников в службе безопасности отцовской фирмы, хотя по нему не скажешь: молодой, по-юношески стройный, обманчиво расслабленный, ироничный. Неудивительно, что глядя на него, Нира вспомнила Бриза.
Но вот как соблюсти баланс между распоряжениями врачей, которые в один голос твердят, что Нире противопоказан стресс в любых его проявлениях и попытками оградить ее от мнимых или реальных угроз моего мира, в котором она пока – как любопытный ребенок в отделе игрушек. Ее забавляет интернет и восхищают самолеты, пролетающие над нашими головами. Она забавно включает бытовые приборы, быстро отдергивая руку от кнопок, словно опасаясь, что ее укусят. А вот что делать с людьми?
Пока нас ограждают от контактов. Невозмутимый Отто, проверенный Кайл да малоразговорчивая Луа – вот и вся наша компания на сегодняшний день. Но что будет дальше? Сейчас я даже рад, что нам обоим противопоказан дальний перелет. Размеренный ритм, диктуемый морем и медицинскими процедурами, сродни передышке перед новым испытанием. Но что дальше? Пусть даже журналисты оставят нас в покое, переключившись на новую сенсацию. Но останутся отцовские конкуренты, которые, я уверен, всполошились при моем появлении.
Отто, кстати, рассказал мне, что отец уверен, будто аварию подстроили, чтобы устранить меня и выбить его из седла. Я не стал разубеждать его, что с вызовом Смотрителя никакие махинации с самолетом не сравнятся. Но чем больше становится таких умолчаний, тем сильнее я тревожусь. Сколько на свете обаятельных мерзавцев и подставных любезных девиц, которые могут втереться в доверие моей наивной жене по возвращении и выведать у нее правду. Если нас сочтут сумасшедшими, это будет самым безобидным исходом.
Но есть же еще всякие там секты, секретные службы, занимающиеся такими вот странными исчезновениями и изучением аномальных зон. Как успел сообщить мне Отто, вблизи Бату, островка, где нас обнаружили, уже не в первый раз пропадают люди. У туземцев даже есть поверье об Абу-Анги, белом ветре, который по воле грозного божества похищает людей. Мы с Нирой потому и стали не только объектом интереса для прессы, но и объектом пересудов среди местных: впервые на их памяти божество «выплюнуло» жертв обратно. Иначе объяснить наше появление посреди Бату никто не может.
Как долго нам придется держать оборону? Я не знаю. Насчет себя-то я уверен, но вот Нира. Она уже проговорилась Мэй, медсестре из клиники, про наш свадебный обряд. К счастью, Фиджи притягивает романтиков со всего света, и никто не удивляется свадебным церемониям, постоянно проходящим на живописных местных пляжах. Но почему мы помним о свадьбе, но вроде бы забыли напрочь обо всем остальном? Три года – не шутки, чтобы шататься неизвестно где.
Собственно, именно так и заявил мне отец во время нашего телефонного разговора.
- Меня не интересует, где ты пропадал, жив – и слава богу, - рокотал он в трубку, - но ты понимаешь, что своей выходкой ты поставил под удар не только меня, но и компанию. Бизнес, который, между прочим, тебя кормит!
Мои робкие попытки убедить его, что не я сам себя сбросил с самолета в океан, успехом не увенчались. Появление Ниры отец тоже воспринял в штыки, но, к счастью, лишь до поры, пока не увидел ее по скайпу. Ее красота, кротость и сдержанное достоинство произвели на моего старика неизгладимое впечатление и наполнили меня гордостью за Ниру. Я прямо-таки увидел, как он на ходу перестраивается и глотает свои наполненные ядом словесные заготовки, чтобы выразить Нире пожелания благополучного разрешения от бремени, а также скорейшего личного знакомства.
- Пора возвращаться, - раздается над ухом твердый голос Кайла.
Я вздрагиваю и понимаю, что вновь ушел в свои мысли, забыв о настоящем. А Нира, моя терпеливая и верная спутница, все это время тихо сидит, любуясь на игру серебристых бликов на воде.