– Что ты себе позволяешь?
– Филипп! – поставив стакан и отложив прессу, встал и хотел обнять сына. Вместо крепкого объятия, Стефан получил по лицу.
– Ты что себе позволяешь?!
– Я себе позволяю? Представь, что ты ударился о дверь, прям как мама. Представляешь, совпадение! Ещё раз ты позволишь себе подобное, я тебя своими руками убью, понял?! – Не дожидаясь ответа, хлопнув дверью вышел в коридор, в тумбочке нашел ключи от машины и вышел из дома.
Рев авто оглушил улицу, словно рык льва, долгий и протяжный, стал удаляться от дома. Тучи затянули небо, тяжелые и свинцовые они нависли над Парижем, за считанные секунды солнце скрылось.
– Наверное, будет дождь. Странная погода, час назад всё было замечательно.
– У нас нет зонтика, Кристиан, так что мы можем вымокнуть.
– Если поторопимся, то успеем попасть в Лувр до дождя. Бежим?
– У меня нет настроение, Кристиан, извини.
Раскаты грома стали вестником дождя, через несколько минут, ливень шел стеной.
– Вот видишь, мы не промокли, как тебе картины? – взяв за руку Софи, Кристиан направился в сторону кофейни.
На небо выкатился из-за туч золотой диск, наполнивший теплом и светом улицу, лучи играли с каплями дождя.
– Какая странная погода.
– Вы готовы сделать заказ? – к ним подошел официант.
– Да, два кофе, шоколадный пудинг и круасаны.
– Какие Вам круасаны? – решил уточнить молодой человек.
– С шоколадом. Я ничего не упустил, Софи?
– Нет.
– Ваш заказ будет готов через несколько минут, – официант удалился.
–Могу я тебя спросить?
– Смотря, что ты собираешься узнать.
– Если не захочешь, просто не отвечай.
– Естественно я не буду отвечать, – Софи уставилась на свои ладони и стала перекручивать кольцо, она так часто делает, когда нервничает.
– Что случилось утром?
Диалог прервал вновь появившийся официант, который принес заказ.
– А сам ты будто не догадался? – Софи взяла свой кофе.
– Я хотел от тебя услышать.
– Приходил Филипп, навестил своих родственников и ушел, вот и всё.
– Поэтому, ты рыдала?
– Может мне просто захотелось, настроение было таким.
– Ясно, настроение – это странная штука, сейчас ты улыбаешься, а через пару минут – ты хочешь, чтобы Земля остановила свой ход.
– Да, именно так.
– Ты его любишь? – потянувшись к кружке с кофе, спросил Крис.
– Конечно, я люблю кофе.
– Даже если кофе испорчен?
– Возможно.
– На твоем месте я бы его вылил и не портил себе настроение чудовищным вкусом.
– Наверно, я достаточно взрослая девочка, чтобы сама решать нравиться мне этот кофе или нет, тебе не кажется?
– Я думаю, что иногда, люди переоценивают кофе.
– Люди много, что переоценивают в этой жизни. Давай сменим тему.
– Зои прилетает на выходных. Устроим пикник?
– Почему бы нет.
– Прекрасно! Девушка, можно нам счет?
Элизабетт читала книгу, сквозь открытое окно чувствовалось дыхание Парижа. Стук в дверь.
– Я открою, – произнесла Элизабетт. – Филипп!
– Могу я войти? – Филипп был взволнован.
– Да, конечно! Где ты был?
– Неважно, могу я попросить Вас об одолжении?
– Да, кончено.
– Могут мои у вас пожить какое–то время, пока я не решу этот вопрос?
– Мы их не прогоняем. Все будет в порядке.
– Спасибо. А где маман, хочу попрощаться, поеду в Лондон.
– Ты ведь только приехал?
– Появились дела, нужно уехать. А где Софи?
– Гулять пошла, в музей вроде.
– Это хорошее занятие.
Филипп попрощался со всеми и отправился на вокзал на такси, который поджидал его у дома Бастьен.
В доме царила тишина, свет был приглушен, только сквозь дверную щель просачивался свет из кухни, где сидели Элизабетт и Луи.
– Софи нет, где она может так долго бродить!? – Элизабетт была возмущена таким беспечным поведением дочери, хотя понимала, что «новый» знакомый для нее – это глоток свежего воздуха.
– Она ведь не одна, успокойся, – спокойствию Луи можно было лишь позавидовать.
– Луи, ты слишком спокоен. Посмотри, на улице уже темно, хоть глаза выколи, где можно так долго гулять! Вот придет она, получит! – бросив полотенце в раковину, мадам Бастьен выглянула в окно.
– Ничего ты не сделаешь, ты вечно заведешь себя и на этом заканчивается. Чего ты переживаешь, ей же не десять лет.
– Вот увидишь, дома её запру, и не будет выходить никуда!
– Угомонись уже!
– Посмотри, уже поздно! Одиннадцать!
В коридоре раздался шум, в замочной скважине провернулся ключ, аккуратно открылась дверь, чтобы не привлекать внимание, кто–то как можно тише, крался к лестнице. Внезапно включенный свет, словно лампа на допросе, ударил в глаза, и их пронзила боль.