Шрамы остались на всю жизнь. Вот только жила она после этого недолго. Умерла сразу после родов. Не знаю, поспособствовала ли ты этому, но это уже давно не важно, - я повернул голову в сторону и прислушался. Они уже почти закончили обыскивать дом и скоро покинут его. Я снова сел прямо и продолжил рассказ:
- Родилась девочка. Мы все думали, что родиться какое-нибудь чудовище с чешуей, хвостом и черной слизью. Но ты оказалась очень даже милой. С пухленькими розовыми щечками и большими умными глазами, - улыбнувшись, я сам поразился, как воспоминание об этом ребенке на миг заставило меня забыть о проблемах и просто насладиться моментом. Ведь у меня мало хороших воспоминаний. - Я тебя даже держал на руках. Хочешь верь, хочешь нет, но тогда тебя было куда легче и проще носить на руках, - я разговариваю сам с собой. До чего меня довела жизнь! - Я хоть и не так близко был знаком с твоими множественными жизнями, но и без этого могу сказать, что ты другая. Я иногда поражаюсь, что то слизкое подобие черной смолы, коварное и яростное, это ты. Конечно, раньше тебя и воспитывали с самого детства по-другому. Учили быть сильной и хитрой, быть готовой ко всему. Получались иногда жесткие, но все же сильные беты. А ты слабая. Я боюсь, что ты и минуты не протянешь против совета, который только и ждет, что сможет вертеть тобой, как хочет. Ты мягкотелая. Они всю жизнь ждут такую бету, как ты. Хоть они и хотят тебя убить, только лишь потому, что они не знают, какая ты. Знали бы, не пытались бы тебя устранить, - я наклонился к ней и навис над ухом, словно хотел, чтобы она услышала то, что я сейчас скажу. - Я хочу тебе помочь. Но я не справлюсь один. Совет очень силен. Тебе нужно научиться противостоять им, бросать вызов, защищать себя самостоятельно. Я не всегда могу оказаться рядом с тобой. И меня это очень пугает. Я боюсь, что когда-нибудь не успею. Может, поэтому я так жесток с тобой. Пусть ты хоть всю жизнь меня ненавидеть будешь, но я сделаю из тебя сильную, выбью из тебя эту слабость. В последнее время я вижу, что ты стала более жестокой, грубой, Арина, но это не сила! Ты еще такая маленькая, совсем не знаешь настоящего мира. Ты все путаешь, а я не знаю, как тебе все разложить по полочкам.
Я понимаю, у тебя было сложное детство. Ты устала. Но это наилучшее испытание для тебя. Если ты все сможешь пережить все, ты обретешь такую силу, о которой и не подозреваешь. Я тебе буду уже не нужен. Ты сама, кому захочешь, сможешь дать отпор. Нужно лишь поверить в себя.
Я снова откинулся на спину стула и сидел несколько минут в тишине, периодически посматривая на Арину.
- Зачем я тебе все это рассказываю? Не знаю. Может, потому что слишком много плохого хотел тебе сделать. Я эгоистичен и расчетлив, и этого во мне не исправить. Но если я к кому-то привязался, то я сделаю все для этого человека. А я к тебе привязался. Возможно, это из-за того, что я недавно осознал, как ты мне нужна. У меня такое чувство, что ты мой последний шанс вернуть все, что я потерял в этой жизни.
Я вдруг заметил, что пропустил момент, когда все ушли из дома. Осталось буквально пару человек, из-за которых могут возникнуть проблемы. Они ушли надолго, так что я ничего не потерял.
Убедившись, что поблизости от комнаты никого нет, я вывел Арину из потайной комнаты и уложил на односпальную белую кровать, а сам пошел расчищать для нас дорогу.
Закрыв за собой дверь на ключ, я направился в сторону большого зала, но остановился, услышав странные звуки снаружи. Внимательно прислушиваясь, я понял, что кто-то вернулся. И он в самом лучшем расположении духа. Я кинулся к выходу, чтобы разобраться, в чем дело.
Приблизившись совсем вплотную к выходной двери, я отклонил голову от летящего в мою голову кинжала.