- Ты этого и добивалась, - тихо прошептала я ей. - Чтобы я ненавидела я себя настолько, чтобы захотела бы убить. Ты хотела сделать меня убийцей, - последнее слово особенно тяжело мне было произнести. Я опустила голову и сдерживалась, как могла, чтобы не расплакаться перед этой гадиной. Снова посмотрев на Леру, я заметила, что ее улыбка стала еще больше.
- Все. Я готова, - вдруг произнесла другая девочка. Собирая этот песок в маленькие мешочки, она наклонила голову так, что за ее темными, немного взъерошенными волосами не было видно ее лица. Я знала, кто она, но мне больно видеть прошлое, которое не было наполнено счастливыми моментами. Но как только девочка закончила свое дело, ее счастливое лицо с сияющими, карими, большими глазами открылось мне. Не понимаю, почему я до сих пор еще верю во что-то хорошее.
Они стали собирать мешочки и подниматься на ноги. Как только я поняла, что Лера хочет показать мне полностью воспоминание, мне стало дурно. Только не это. Все, что угодно, только не это!
- Ах, ты маленькая тварь! - не выдержав, закричала я и накинулась на Леру, пытаясь схватить ее за горло, но все бесполезно. Это всего лишь воспоминание, и образы из него просто пролетели сквозь меня. За грудиной появилась такая жгучая боль, как будто они задели мое сердце.
Я быстро развернулась и побежала за ними. Дойдя до кухни, я увидела, я маленькой девочкой уже на полную включаю газ.
- Ты точно знаешь, что ничего плохого не случиться? - наивно спросила девочка Леру. - Мама говорила, что так нельзя делать.
- Конечно, ничего не случиться. Это же магия, - беззаботно ответила она. - Пошли немного погуляем на улице, а потом вернемся и подожжем волшебную пыльцу.
- А почему мы должны уходить? Я хочу сейчас .
- Так надо. Верь мне.
- Нет! - закричала я. Я не могла спокойно стоять и переживать это снова, но они на моих глазах ушли из квартиры, и я не смогла их оставить.
Со мной как будто это случается во второй раз. Я уже и забыла, что лежу без сознания посередине зала. Мне было важно, что происходит сейчас. Меня не отпускало чувство, что я могу все исправить, что-то изменить. Ведь эта ошибка изменит меня навсегда и бесповоротно.
Я резко выбежала из кухни и направилась в родительскую спальню. И чуть ли не влетев в нее, я увидела маму, невинно спавшую в своей постели и не о чем не подозревавшую.
- Мама, - я упала на колени возле нее и начала трясти ее. - Мама, прошу, проснись! - я так продолжала довольно долго, пока силы не начали покидать меня. Она даже не пошевелилась. Я застыла в ужасе перед ней. Мне казалось, что я, по крайней мере, пытаюсь ее разбудить, но сейчас я вижу, что лежит в том же положении, что и сначала. Мама лежала ровно на спине с немного наклоненной в мою сторону головой. Одна рука располагалась возле ее головы, а другая - на уровне живота.
Я долгое время анализировала эту злополучную ночь. Меня мучили ответы на вопросы, которые были скрыты от меня, но которые я могла узнать сейчас. Почему она тогда не проснулась? Почему она не почувствовала газ и не выбежала из комнаты?
Прошло уже много времени, но я не чувствовала двуокись углерода, но зато моя мама его почувствовала. Это было настоящей пыткой наблюдать, как моя мама начинает безудержно кашлять, прикрывая рот первым, что ей попалось под руку, и не в силах чем-то помочь. Наконец, она встала и старалась, как можно скорее, выйти из квартиры, но прямо перед ней резко захлопнулась дверь. Я ужаснулась, узнав, наконец, ответы на свои давние вопросы. Он всегда, всегда одинаков! Когда я это уже пойму, наконец!
Мама долго не сдавалась и пыталась открыть эту чертову дверь, но сил с каждой минутой у нее было все меньше и меньше. С каждой попыткой, она хуже прикрывала рот тряпкой, что еще больше ухудшало положение. В один момент, она перестала делать резкие движения и начала медленно сползать на пол. Полностью потеряв сознание, она упала назад и больше не двигалась. Я сама стала задыхаться, но не от угарного газа! Сам факт, того, что это когда-то произошло, заставляет мое сердце бешено биться. Это выше моих сил. Моя жизнь научила меня справляться со многим, но это слишком. Лера надавила на самую больную часть меня. Это воспоминание. Но показав, что было с моей мамой в том момент, когда мой отец застал меня на лестничной площадке, она меня сломила. Я не могла представить, как мне жить после такой атаки. Мы с ней воевали многие годы, и дьявол выиграл эту войну. Осада была слишком долгой, и, нанеся последний решительный удар, моя крепость просто развалилась на мелкие кусочки.