Я подошла уже совсем близко к себе. Присев на пол, я увидела, что отчаяние достигло своего пика. Я начала плакать. Как же мне хотелось себя успокоить, сказать, что здесь никого нет, и я напрасно плачу. Но я не могла. Не потому что мне нечего сказать. Потому что я не могла произнести ни слова. Меня это насторожило. У меня не было ни единой идеи, пока я, наблюдая за собой, не вспомнила причину моего страдания.
Я немного отдалилась от своего лица. Это была я. Но как? Как это возможно? Я хотела встать на ноги, чтобы убежать от этого места и невольно посмотрела отражение в воде. Вместо себя я увидела ту самую уродливую женщину. У нее так же как и у меня были черные волосы, хоть и грязные и растрепанные, но она совсем не похожа на меня. Возможно, этого не видно под уродливой маской. Но это сейчас не столь важно.
Я быстро встала и попятилась назад. Я хотела повернуться и убежать прочь, но меня снова не дали этого сделать. Я провалилась, как будто в комнате была дыра, и я в нее попала. Падение было мягким. Как будто я и не падала вовсе, а просто телепортировалась.
Открыв глаза, я оказалась во внешнем дворе. Я увидела место, где я была несколько часов назад. Там было пусто. Везде было пусто.
- Я должна проснуться, - эхом раздался мой голос. Я повернулась к дому и подняла голову. Я увидела, как я сделала шаг вперед и начала падать. Тот самый момент. Это все-таки было на самом деле. Я толком не поняла, как это произошло, но я уже была в объятиях Дэрриана. Я помню, что он был, и сейчас он лежит на осколках, искажаясь от боли. Я, в свою очередь, вырвалась из его объятий. Потом я начала истерить и сбрасывать с себя пауков, которых никогда и не было. Я взялась за нож и начала резать им кожу. Это так ужасно выглядело, что я даже невольно подалась вперед, чтобы это остановить, но меня остановил Дэрриан, который уже схватил меня и пытался пробудить.
Он выжил. Он упал с такой высоты на осколки и все еще в сознании? Он, как минимум, не должен так свободно двигаться, как сейчас. А Дэрриан ведет себя так, как будто ничего не произошло. Нормальный человек не может быть таким сильным. Нормальный...
- Не заживает, - услышала я свой шепот. Я увидела, как я дотронулась до его раны осколком, которую сама же и нанесла, и постоянно повторяла, что она не заживает. Конечно, не заживает. Осколок не дает ране зарасти.
Я поднесла руки к губам. Я не могла в это поверить. Меня одолевали странные чувства. Мне было страшно, но от правды мне становилось легче дышать. И я хотела еще, еще и еще. Мне было мало.
Я почувствовала, как у меня постепенно уходит земля из-под ног. По крайней мере, мне так казалось. Повернувшись назад, я уже стояла на краю пропасти и пыталась удержаться на ногах, но она засосала меня внутрь. И я снова упала в темноту.
Теперь я оказалась в лесу. Здесь были я, Дэрриан и Валерия. Я помню это. Я как раз попала на тот момент, когда разозлила Дэрриана, когда я обнаружила, что его рана зажила. Он взял в руки нож и всадил его в Валерию. Я хотела вскрикнуть, но получилось, что я лишь приоткрыла рот. Я вообще никаких звуков не могла издать.
Как я могла забыть об этом? Я знала об этом, но мое сознание как будто отгородило его от меня. Я вспомнила слова Юрия, про какой-то блок, который я должна разрушить. Какой нелепостью они показались мне тогда, и какой смысл они обретают сейчас.
Я смотрела на Валерию, которая еще не отошла от шока и не знала, как ей поступить. Но она продолжала стоять и просто вытащила нож, даже не поморщив лоб.
Я должна была догадаться, я должна была знать! Я была здесь столько времени, и узнаю это только сейчас, когда умираю.
Я схватилась за голову и начала отходить назад. Облокотившись на первое попавшее дерево, я снова провалилась в пустоту, гадая, куда меня занесет на этот раз.
Я в доме в тот самый роковой день. Мой первый день здесь. Я задыхаюсь. Все в панике, но только Дэрриан уверенно подбегает и спасает меня. Почему я никогда не вспоминала об этом поцелуе? Позже я поняла, почему. Свет. Он не стрелял мне прямо в глаза, но, смотря на него, я нервно протирала глаза. Он все светил, а я не могла больше этого терпеть. Я начала искать ближайшую ко мне дверь, и вышла комнаты.
Свет потух, но глаза все равно болели, будто их облили кислотой. Полностью открыв глаза, я почувствовала, как у меня замерло сердце. Я в самолете. Я отрицала, не верила, надеялась, что это ошибка, пока не увидела себя. Я уже и забыла, какой я была. Этот больной вид напомнил мне о тех временах, когда физическая боль съедала мне душу. Толком ничего не изменилось, но уже что-то другое съедает мою душу намного сильнее, чем раньше.