– Ну, Стефан, не надо! – возражает Кирика, останавливаясь на середине лестницы. Она недовольно хмурится – всё так же не любит фотографироваться, как и в детстве. Хотя тогда маленькая непоседа просто не могла усидеть спокойно на месте и пары минут.
– Малышка, не упрямься, – нарочито строго говорит Винсент, но всё портит его улыбка. Кажется, он ведёт себя как обычно, но это лишь на первый взгляд. За столько лет Алекс прекрасно его изучил, чтобы заметить едва заметную тоску в тёмно-зелёных глазах, неотрывно смотрящих на семнадцатилетнюю девушку.
А посмотреть есть на что. Она невероятно хороша в своём воздушном белом платьице с лиловыми ленточками. В красиво уложенных русых кудрях поблёскивают заколочки. А как же ей идёт лёгкий румянец от волнения! Его маленькая сестрёнка за последние пару лет так вытянулась, что теперь может поспорить с ним ростом, особенно когда надевает каблуки. А ведь совсем недавно она действительно была такой трогательной малышкой…
– И правда, сестричка, мы просто обязаны запечатлеть твою красоту на память, – весело подмечает Алекс, когда Ки-Ки уже открывает рот, чтобы возразить Винсенту.
– На выпускном и так будут фотографировать, – всё же упрямо бурчит в ответ Кирика, скрещивая на груди руки. – Потом ещё и альбом напечатают.
– Сестричка, ты не понимаешь, – Алекс качает головой, задорно подмигивает девушке, – это совсем другое.
Под пристальными просящими взглядами сразу трёх пар глаз Кирика всё же сдаётся. Впрочем, им она редко может отказать.
Удивительно, что в этот день провожают её на выпускной, да и будут с волнением ожидать её возвращения домой именно эти трое. Но с другой стороны именно они были ей ближе, чем родители и родные младшие братья. Возможно, это было странным и неправильным, но это было так. Правда, Алекса огорчало, что всё больше времени Кирика проводила именно с Винсентом. Он пытался уговорить себя, что это временно – лишь для подготовки к колледжу. Но был ещё один повод для беспокойства…
Винсент был старше их всех, Алекс даже сказал бы, что всех вместе взятых, хотя это было не так. Его всегда выделяли среди их небольшой компании не только возраст, но и внешность. Статный рост – он был даже выше Стефана, хотя тот ещё казался слишком худым, – впрочем, Винсента тоже трудно было назвать массивным. Правда, ровно до тех пор, пока не увидишь, как он, не особо напрягаясь, перетаскивает тяжеленных аниматроников без чей-либо помощи или берёт на руки Ки-Ки… Она всё ещё выглядела рядом с ним маленькой, полностью оправдывая его привычку постоянно называть её малышкой.
Но эта особенность Винсента была ещё половиной беды… Алекс сам не был обделён вниманием девушек, но отчего-то вокруг его названного братца они вились табунами. И их не отпугивало ни пренебрежительное холодное отношение, ни какие-то особые личные правила мужчины, ни постоянное присутствие рядом с ним целой оравы разномастных детишек… Да, Алекс признавал, что Винсент чертовски красив, но чтобы идти на такие жертвы ради всего одной недели статуса его девушки – а именно такой срок обычно и продерживалась очередная пассия! Нет, Алекс совершенно не мог этого понять. Тем более, когда был ещё Стефан, которого Кирика частенько называла просто идеальным «джентльменом»… Может, играла роль разница в глазах? Неужели девушки считали тёмно-зелёные слегка дикие глаза более привлекательными, чем мягкий взгляд глаз похожих цветом на осенние листья? Лично для Алекса ответ был очевидным…
Да, отличались эти трое друг от друга колоссально, особенно по характеру. Но объединяло их одно – любовь к одной восхитительно упрямой девушке.
Каждый раз обнимая свою маленькую сестрёнку, каждый раз любуясь ею, Алекс ловил себя на кощунственной мысли, что он всего лишь её брат. Самый любимый – самым сокровенным Ки-Ки делится лишь с ним, – но только брат… И от того становилось обиднее, что Кирика с Эдвардом всё же наконец помирились, и шанс повести её на выпускной самому ускользнул. Хотя, впрочем, всё равно это был бы не он – Винсент успел раньше предложить свою кандидатуру в кавалеры на бал, даже платье ей помогал выбрать именно он. Такой вариант Алексу не нравился куда больше… Поэтому и пришлось в очередной раз вправлять мозги лучшему другу.
Теперь же, смотря на то, как Кирика улыбается под восхищенным взглядом своего возлюбленного, зарывается носом в подаренные им цветы, Алекс понимает, что поступил правильно. Её счастье намного важнее, чем его странные ревнивые чувства и эгоистичные желания. Ему будет достаточно её солнечной улыбки и радостного блеска глаз, и благодарного шёпота на ухо:
– Спасибо, братик! Я знаю, что это ты на Эда повлиял…
Всё-то она понимает, но почему совершенно не замечает, что творится в душах окружающих её парней? Не хочет или просто не видит?.. Его досаду и разочарование, отчего-то хмурое лицо Стефана и совсем уже неприкрытую ненависть во взглядах Эдварда и Винсента, которые они друг на друга периодически бросают. Хотя это неудивительно – она сейчас счастлива, и незачем омрачать такой важный для неё день.
И пусть только он заметит странный вздох Стефана и грустное качание головой, и Винсента, слишком долго не закрывающего дверь и пристально смотрящего в след уезжающей машине. Его прищуренные глаза, в которых плещется глубокая тьма, заставляют забеспокоиться и даже испугаться… Но только лишь на пару мгновений, пока они оба не почувствуют на своём плече теплую руку Стефана, который как всегда отвлечёт от не самых весёлых мыслей. Опять что ли подсматривает?..
– Бра-а-атик! – радостный крик разносится по ещё пустой пиццерии, стоит только ему появиться на пороге главного зала.
Не проходит и пары секунд, как он оказывается в объятиях не только рук любимой сестрички. Она запрыгивает на него и виснет, словно какая-то цепкая мартышка.
– Братишка! – её восторженный голос для него лучше любой музыки, и как же давно он его не слышал! – Наконец-то ты приехал!
И не особо важно, что она его сжимает так сильно, что уже дышать трудно. Он так скучал по её теплу, что на неудобства и не обращает внимания…
– Привет, сестрёнка! – с трудом хрипло выдавливает Алекс, придерживая сползающую Ки-Ки за попу. – Я тоже по тебе скучал.
В ответ слышится только восторженный визг, и тискают его в два раза активнее. Хотя он и сам всегда не прочь потискать любимую сестрёнку.
– Эй, Куколка, ты что же, решила придушить старшего брата? – оклик наконец заставляет Кирику угомониться, но лишь немного. Она встаёт на ноги, правда всё так же висит у него на шее.
– Конечно, чтобы он больше не смел так надолго пропадать и вообще остался с нами! – невозмутимо отвечает девушка, солнечно улыбаясь.
– Да я только бы за, сестричка, но ты же знаешь, что от меня теперь мало что зависит, – с усмешкой замечает Алекс и тут же переключает внимание на её подругу: – Привет, Солнечный Денёк! Как у вас дела тут? Сестрёнка ещё не всех аниматроников разломала?
– Братик! – Ки-Ки обиженно насупливается, чем ещё больше веселит брата.
– Привет, Рыжий бесстыдник! – Элис откликается беззлобно, задорно подчеркивая его нынешнее прозвище – теперь их с сестрой отличает друг от друга не только цвет глаз. А впрочем, даже если бы он не покрасился… – Как видишь они целёхоньки, – официантка кивает в сторону сцены и подмигивает с хитрой улыбкой, – ну, конечно, не без стараний Винсента!
– О, я и не сомневался, что только благодаря ему они ещё целые и работают, – иронично подмечает Алекс, делая неправдоподобно серьёзное лицо. Но стоит заметить ещё больше надувшуюся сестричку, как он тут же прыскает от смеха. Ну как можно удержаться от соблазна подразнить её?