Сон. Дракон и Гхорн
Пролог
Кома, длиною в три дня. Тонкая линия, барьер, отгородивший меня от прошлой жизни. Там у меня было всё, здесь лишь своеобразная ценность в качестве подопытной крысы. Я человек, известный всему миру, но отдал бы всё за пару минут сна…
Пролог
Тьма, свет – всё смешалось в идеальную палитру, а потом в серое месиво. Странный голос, пробирающий до костей, чёрные крылья, окутывающие меня, словно зимний плащ. А потом они же, осенними листьями падающие вниз. Девушка, выслушавшая меня, и она же, злобно визжащая в такт окутывающим её лозам. Свет и тьма долго боролись за чью-то жизнь, но вот, от первого остался лишь спешно улетающий комочек, вторая же покрывала меня своим бархатным плащом.
Всё колыхалось в такт стенам. Врачи, капельница, потолок – лишь тёмные точки повсюду оставались непоколебимы. День шел за днём, стены остановили своё движение, а пальцы начали откликаться на мысленные просьбы хоть немного шевельнуться. Попытки есть, попытки ходить. Потом – долгая реабилитация, через месяц контроль над телом вернулся полностью, а через два – память. Затем выписка, возвращение в покрытую толстым слоем пыли холостяцкую берлогу.
Я лежу на кровати. Ммать, в который раз уже? И всегда одно и то же. Веки закрываются, мозг полон готовности наконец отдохнуть – и ничего. Сон не идет. Его не было с той самой злополучной комы. Уже который месяц…
Черт, как же я устал. Тело, постоянно бодрое, вместо отдыха просит еды. Поел – и через час ты вновь полон сил. Вот только моральная усталость никуда не девается. Поначалу с этим помогало справляться общение, потом с головой ушел в работу. Начал с одной смены, потом пахал в две, через месяц настолько отчаялся, что взял ещё и третью. Голову посещало всё меньше мыслей, дела не ладились и работу я потерял.
Наверное, всем знакомы такие дни, когда ничего не хочется делать, всё валится из рук и ты с нетерпением ждешь вечера, чтобы наконец обняться с вечно приветливой кроватью? Я же так живу, пропитавшись ненавистью к себе, докторам, медицине, человечеству – за полное отсутствие решений проблемы. Врачи мекали, бекали, обследовали, совещались – и робко отчитывались в своей беспомощности. Меня даже за рубеж отправляли – обследовать феномен. Однако немецкие и израильские врачи от наших отличались только молчаливостью.
Обо мне написали чертовски много статей и научных работ. Как же, человек, работающий в три смены! Не нуждающийся во сне! В наш офис приходили журналисты и задавали вопросы о жизни, о том, как я себя чувствую, и нравится ли мне новая жизнь. Поначалу отвечал, потом начал посылать. А потом заперся в квартире и стал искать другие пути.
Денег за время работы у меня скопилось изрядно, вот я и начал тратить их на попытки забыться. Запой лишь обеспечил очень, очень долгое похмелье. Мутные товарищи в даркнете обещали, что их снадобья сработают, но те только спонсировали более частые приступы мигрени. Гадалка дежурно сообщила о благополучии и большой семье, а когда я послал шарлатанку в известные места, просто выперла из своей переделанной в цыганский шатёр однушки.
И так, б…ь, везде. Деньги заканчивались, а вместе с ними, похоже, и жизнь. Однако по совету одного мягкосердечного врача с горящими глазами, самовыпилу я предпочел очередную сомнительную авантюру. Срыв. Если играть в игры с полным погружением больше двенадцати часов подряд, с каждой минутой увеличивается шанс застрять в игрушке навсегда. Добрый доктор предложил эту идею от чистого сердца, хотя фраза «гранты и исследования» явно проглядывала за всеми его действиями. Впрочем, мне было плевать, лишь бы идея сработала.
Несколько дней – и я уже развалился в капсуле под напутственные слова этого маньяка от науки. Он что-то говорил про игру, но я не вслушивался, поглощенный своими мыслями. Боюсь представить, сколько моих денег он раздал, чтобы купить сей агрегат, только вот он – динозавр, созданный ещё до того, как люди познакомились с феноменом срыва и установили в капсулах таймеры.
Крышка начала закрываться, а сердце вдруг поглотил животный ужас. Мысль затопила сознание, всеобъемлющее «Я не хочу умирать!» заставило действовать, и вот ноги уже уперлись в почти закрывшуюся крышку просторного агрегата, а руки начали бить всё, до чего можно было дотянуться. Врач пытался до меня докричаться, но в капсуле уже было повреждено нечто важное, тело пронзил разряд тока и мир закружился в дикой свистопляске красок.
Хотелось забыться, однако спасительная тьма будто забыла о моём существовании. Слишком резкие цвета резали зрение, тело не ощущалось.«Это потому что его нет» - пришла ужасающая мысль, но не оставила в сознании и следа, будто слово, пролетевшее мимо ушей. Не знаю, сколько продолжалась эта пытка разума, но круговерть начала замедляться и, наконец, остановила свой бег. С трудом подняв голову, я хотел было оглядеться, но это показалось мелочью, стоило лишь взглянуть на мои великолепные чешуйки…
Глава 1
Часть Первая. По инерции
Глава Первая
Было сильнейшее желание позорно завизжать и броситься бежать, куда глаза глядят, но я лишь сел на землю и «выпал». Что происходит? Какого хрена? Почему я какая-то чешуйчатая ересь? И блин, либо это кусты здесь такие высокие, либо моя новая тушка ростом где-то с собаку. Наверное, не стоило тогда паниковать и пытаться выбраться, ох не стоило…
Что делать-то теперь? Чисто по ощущениям, я какая-то ящерица, но телом больше смахиваю на большую чешуйчатую кошку. И явно холоднокровную: снега вокруг нет, а лапы еле двигаются и мышцы окоченели. Блин, что-то мне этот холод не нравится. Да и лес вокруг немного… напрягает. От абсолютно голых белых деревьев вверх поднималась тёмная дымка, где-то в вышине собирающаяся в густые чёрные облака, полностью закрывающие солнце. Светилась земля, казалось, пронизывая тело нестерпимо белым светом.
Поднявшись, я тут же рухнул обратно, не удержав равновесия на негнущихся конечностях. Пришлось понемногу разминаться, заодно оглядывая себя. Рептилией я был, мягко говоря, странноватой. Толстая, но достаточно гибкая и длинная шея, немного поскрипев, смог повернуть голову на все сто восемьдесят, как сова. Само тело больше напоминало кого-то из кошачьих, что для ящериц было, прямо скажем, нетипично. Что же я за тварь такая?
Немного размявшись, я всё-таки сумел подняться, неуклюже расставив четыре ноги и с трудом подняв с земли тяжелый… хвост? Фигасе новости. И что мне с ним делать-то? Я внезапно понял, что им вполне можно управлять, и резко махнул в сторону дерева, разом потеряв равновесие и грохнувшись на бок. Ударился о какой-то камень и главное, хрен потрёшь ушибленное место! Или стоп…
Я, наверное, очень смешно выглядел, когда с высунутым от удовольствия языком задрал вверх заднюю лапу и чесал ей бок. И стоило бы, наверное, порадоваться, что никто этого не видел, но блин, обстановка очень уж мёртвая вокруг. Бледный свет, исходящий от земли, забирает из тела последнее тепло, а отсутствие солнца давит на мозги. Надо отсюда валить, неуютное место.
Я оглянулся, и понял, что сделал это, пожалуй, в лучший для меня момент. Вокруг собрались самые настоящие фэнтезийные скелеты, с идеально белыми костями, блестящими мечами и странными тёмными завихрениями в пустых глазницах. Вскочив на ноги, я неуклюже поскакал туда, где врагов собралось меньше всего. Почему врагов? Да как-то не получалось воспринимать таких существ, как возможных друзей, да и красная надпись над их головами «Скелет 5 уровня» напомнила, что моя душонка, по идее, в какой-то игре. Проблема в том, что ноги немного заплетались, а хвост отчаянно волочился по земле, мешая двигаться, а скелеты двигались очень даже шустро.
Это, если честно, было страшно. Костяк у врагов явно был собран кое-как, так что сзади доносился дробный перестук, приближаясь с каждым моим шагом. Стоило попробовать ускориться, но в итоге я лишь покатился по какому-то склону, через десяток метров мордой врезавшись в дерево. Челюсть явно сломалась, вызвав вспышку дикой боли. В глазах помутнело, ноги подкашивались, но я всё равно пополз куда-то, стараясь не потерять сознание от боли. Дробный перестук костей всё приближался, я завыл, дёрнувшись в сторону, но рёбра пронзил десяток мечей. Утопая в дикой боли, я будто на секунду рассыпался, а потом вновь собрался на той же самой поляне.