Я сделала то, чего мой враг никак не ожидал от слабой девочки. Я приняла форму снова. Во второй раз!
– Тебе следовало позаботиться о моей смерти раньше, а теперь прости… за свои ошибки всегда приходится расплачиваться.
И я схватила его за горло. Он ослаб и поставил меня на землю.
Итак, сейчас мы оба в состоянии формы стоим и держим друг друга за горла.
– Ты… не… можешь… – говорил он отрывисто.
– Могу, Кристеллер, могу…
Я сжала его горло крепче. Ван Альго де Кристеллер издал мучительный протяжный вопль и опустился на колени, испытав невыносимую боль.
Его рука отпустила мою шею, и обе конечности обвисли.
Теперь он в моей власти.
Сам Ван Альго де Кристеллер, некогда великий алхимик, а после – Темный Алхимик и Отец Катаклизма – сейчас стоит передо мной на коленях.
Полукровка против полукровки…
– Я тебя предупреждала, – сказала я ему, – пришел твой черед. Выбирай, Альго, как ты хочешь умереть? Быстро или красиво?
Его глаз судорожно задергался, губы задрожали, из красных ран проступили капли крови, в глазах застыли слезы.
Сияние, окружавшее его, исчезло. Кристеллер оказался не в силах сдерживать состояние формы и вышел из него.
По его взгляду я видела, что он отчаянно старался снова принять состояние формы, но все его попытки оказались тщетны.
– Ван Альго де Кристеллер! За все твои преступления я, Эмили Элизабет Блэк, выношу тебе смертный приговор! Я готова привести его в исполнение… Твое последнее слово?
Я заметила, как он сжал губы. Его взгляд говорил: «Убивай!».
– Я так и думала…
Жгучее белое пламя прошлось от моей ладони по всему его тело. Маленькие серебристые язычки огня покрыли его кожу и одежду. Сжав пальцы на его шее сильнее, я добилась того, что огонь вырос, и Кристеллер обратился в огромный горящий факел в моих руках.
Он молчал.
Он из последних сил сохранял молчание. Он намеревался умереть достойно и без жалобных стонов и криков.
Но ничего не получилось.
Когда белый огонь начал разъедать его плоть, пробираясь к мышцам и костям, Ван Альго де Кристеллер не выдержал. Он все-таки взревел.
Мой враг испустил жалобный душераздирающий вопль, а я все держала его… теперь уже за позвоночник, ведь остальная плоть его расплавилась.
Кристеллер визжал и ревел. И стон этот слышал весь Лос-Марис.
Я держала его так долго, как следовало, пока все его тело, вся его душа, все его мысли не обратились в пепел.
В какой-то момент от Ван Альго де Кристеллера не осталось ничего.
Он исчез навсегда. Исчез во всех смыслах, понятиях, мирах и времени.
Белый огонь догорел. Я вышла из формы и поняла, что осталась единственной хозяйкой смешанной крови. Девочка, которую он боялся еще до ее рождения, исполнила свое предназначение.
Глава 25. Памяти павших
– Вы можете нам помочь, брат Иммануил?
Брат Милосердия печально взглянул на моего мужа с завязанными, как у Смертоносной Сестры, глазами и ответил мне:
– К сожалению, это невозможно…
Я из последних сил сдерживаю слезы и беру машинально Ламберта за руку. Его пальцы холодные.
– Почему же? – спросила я.
В моем сердце все еще теплилась надежда.
– Наша сила не способна вернуть то, чего нет, – ответил брат Иммануил, – если бы ваш муж просто потерял зрение, то мы бы вернули его, но ему вырвали глаза… вернуть орган, которого нет, мы не в силах… мне очень жаль…
И все же я надеюсь, что способ есть!
– Посмотрите ее, – сказал Ламберт, – ей нанесли сильную рану в плечо… что-то можно сделать?
– Ламберт, это…
– Важно для меня! Прошу, брат Иммануил! Если вы не можете помочь мне, то хотя бы ей…
Уважая желания мужа, я немного освободила кожу плеча от черного платья и показала брату Иммануилу этот темный уродливый след, который у меня остался после того, как Кристеллер вошел в меня своей рукой.
– Что вы скажите? – спросил Ламберт.
Иммануил внимательно изучил мое плечо, а потом к нам присоединился брат Аурелий, глава Братства, и ответил за целителя:
– Мы можем убрать эту тьму, но рубец все равно останется. Эта рана нанесена темной магией, с которой мы прежде не сталкивались. Думаю, здесь мы сможем вам помочь… что скажешь, брат Иммануил?
– Верно, – кивнул целитель, – убрать тьму мы сможем, но рубец останется на всю жизнь. Тот, кто сделал это с вами, позаботился о том, чтобы эта метка осталась с вами навсегда.
Он пометил меня.
– Хорошо, – опередил меня Ламберт, – прошу, сделайте все необходимое, когда все закончится.
– Непременно, – кивнул брат Иммануил, – позовите нас, когда будете готовы.