– Ты права… но в подвал расскажет нам о тайнах хозяина. А это намного важнее.
Видите? Не-во-змо-жно!
Ламберт зажег над своей ладонью светящийся белый сгусток света и первый принялся спускаться в подземелье. Элиас последовал за ним. Дальше я, а за мной шла Кира. Винсент стал замыкающим. Ему меньше всего хотелось спускаться в эту черноту.
– Ребята, мы не ошиблись! Здесь что-то есть!
Знаете, не все слова и выражения Ламберта вселяли надежду на лучшее. Все зависело от конкретной ситуации.
– Ого! И много всего!
Элиас и Ламберт пустили новые светящиеся шарики, которые разлетелись по всей комнате, наполняя ее светом. Кира выпустила сноп искр, который вихрем пронесся по помещению, зажигая множество свечей, расставленных повсюду: на полу и на столах.
В большой комнате мы обнаружили четыре длинных металлических черных стола. Три из них тянулись перед нами вдаль комнаты, а последний стоял у стены перпендикулярно им.
Столы оказались заставлены большими колбами, склянками, пузырьками, флаконами и пробирками, заполненными разными загустевшими смесями всех цветов и консистенций. Порошки, различные конечности животных и людей в банке, травы и камни, а также всевозможный алхимический инструментарий, в котором преобладали пинцеты, скальпели и ножи. На каменных стенах мы обнаружили струи загустевшей крови. Дальний стол завален бумагой, свитками и книгами.
– Что вы на это скажите?! – Ламберт явно был доволен собой.
Я направилась к столу с бумажной волокитой. Изучив несколько свитков, я обратила внимание на почерк, которым были написаны эти длинные и подробные тексты.
Размашистый и неопрятный? Нет же! Все как раз наоборот! Аккуратный, с курсивом, ровный… готова спорить у Киры ее загогулины будут, как у курицы лапой, в сравнении с этим каллиграфическим шрифтом. Эти записи велись с особой заботой. Это прямо чувствовалось!
Наша команда разбрелась по комнате, изучая ее. Ламберт присоединился ко мне, встав рядом.
– Ты как? – нежно спросил он.
В его словах я почувствовала искреннюю заботу.
– Да вот… нашла записи хозяина. Здесь жил какой-то алхимик. Знакомый почерк?
Ламберт внимательно изучил записи.
– Нет… не знаю такого. Но почерк красивый и аккуратный, спорить не буду. Женский?
– Похож на женский, но что-то я в этом сомневаюсь.
Мы осмотрели лабораторию.
– Думаю, ты права, – Ламберт почесал затылок, – не думаю, что женщина оставила бы такой беспорядок на рабочем месте.
– Но даже если мужчина… как может такой красивый почерк сочетаться с таким беспорядком? Если человек делает что-то аккуратно в своем деле, то также он относится ко всем другим его аспектам. Понимаешь?
– Да. Может, этот беспорядок не его рук дело?
А вот об этом я как-то не подумала.
– Интересно узнать, чем он здесь занимался?
Ламберт принялся судорожно рыться в бумагах и записях.
– Все это нужно как следует изучить. Тут полно улик!
– Но зачем это все понадобилось преступнику?
Эта находка породила больше вопросов, чем ответов.
– Эй, ребята, вы что-нибудь нашли? – крикнул Ламберт остальным.
– Еще как, Ламберт! – ответил нам Элиас.
Мы с Блэком переглянулись и направились к остальным.
Перед нами появился вспотевший Винсент и Кира, замерзшая от ужаса.
– Черт подери, я понял, что это за место! – судорожно произнес Винсент.
– Ламберт, здесь огромное количество компонентов для создания гомункулов, – вставил Элиас.
И холодный страх сковал все мое тело. Я тоже начала догадываться.
– Теперь ты понимаешь, что это значит? – обратилась Кира к нему.
– Это не просто чья-то лаборатория…
– Верно!
Винсент тяжело дышал. Ему потребовались силы, чтобы произнести ту самую фразу, от которой у меня кровь застынет в венах и артериях.
Поправив очки на носу, Винсент шепотом произнес:
– Это лаборатория Темного Алхимика.
Глава 11. Непустой колодец
– Винсент, ты – гений!
– Спасибо, Ламберт…
– Да нет же! Серьезно!
– Еще раз спасибо.
– В самом деле! Помнишь, что ты сказал, когда я спросил у тебя про то, сколько лет пустовал этот дом?
– Два десятка…
– Именно! И что же получается? Катаклизм случился восемнадцать лет назад. Именно тогда Темный Алхимик покинул свое убежище, этот дом, и вступил в войну со всем миром! Восемнадцать лет назад его заточили в тюрьму.
Могла ли я усомниться в интеллектуальных способностях Винсента? Конечно, нет! Даже Ламберт его выделял! Но от некоторых открытий нашего гомункула мне становилось не по себе… Ох, и странно я начала себя чувствовать, когда наконец поняла, где нахожусь!