Передо мной стоял Альго де Кристеллер, держа руки за спиной.
– Будьте уверены, я сделаю это быстрее, чем ваш друг успеет воспользоваться своей силой, чтобы вывести вас отсюда, – предупредил он, – не советую вам, демонам, бросать вызов мне, полукровке.
Итак, все пятеро в опасности. Только передо мной не было такого серебряного кола. Темный Алхимик не собирается меня убивать.
Я крепче сжала Скрижаль.
– Эмили Элизабет, будь хорошей девочкой. Отдай мне ее.
Я посмотрела в сторону Малика. По его взгляду я поняла: Ван Альго де Кристеллер прав, ему не удастся увести нас отсюда прежде, чем эти колья не пронзят их шеи.
– Нет, Эмили! – вырвалось у Винсента.
Треск, брызг… серебряный кол пронзил его шею насквозь. Хлынула кровь.
Я визгнула.
– Ты гомункул что ли? – нахмурился Альго де Кристеллер.
На лице Винсента появилась коварная улыбка. Даже с колом в шее он не чувствовал боли.
– Ладно, сделаем по-другому!
И вот перед ним возник новый кол. На этот раз огненный.
– Лучше?
И Винсент замер. Огонь убьет его.
– Твое промедление может стоить твоим друзьям жизни, Эмили Элизабет, – Альго де Кристеллер говорил со мной, – если ты хочешь узнать больше о том, кто ты на самом деле, то пойдем со мной. Я тебе все покажу. Тебе понравится – поверь. Разве ты не хочешь узнать причины того, что с тобой происходит? Эти ночные кошмары, пробуждения в холодном поту, боль в спине, будто… что-то растет, нечто новое, чего раньше не было. Я угадал?
Угадал… Он все знает! Но… как?
– Я сам прошел через все это. Тебе просто нужно понять…
Я не хотела ничего слышать! Нет!
– Лжец! – выпалила я.
– Если не хочешь сейчас, тебе достаточно просто отдать мне Скрижаль. Не делай глупостей, дорогая. У тебя лишь один шанс спасти их.
Он прав. Я не могу не выполнить его просьбу.
Скрижаль придется отдать.
Я оторвала табличку от груди и протянула ему ее. Все молчали. Каждый их звук – кол пронзит их. Я очень боялась за Ламберта.
Нет смысла выступать против полудемона. На победу можно не рассчитывать. Никаких шансов, если ты не полукровка.
– Вот так, хорошо… мамочка тобой бы гордилась.
Скрижаль Смерти пролетела по воздуху, пересекая расстояния отделявшее нас с Альго де Кристеллером, и в конечном счете попала к нему в руки.
– Я тебя уничтожу, – заявила я спокойно, – обещаю.
– Я буду ждать. Это будет… весело. Скажи, когда будешь готова. Рад был повидаться, милая.
– Тогда один вопрос.
– Так и быть. Давай. Последний, а то мне уже пора.
Должна признать, что, когда Ван Альго де Кристеллер говорил такими бытовыми фразами, это выглядело еще более пугающе, чем его пафосные речи. Я видела в нем искру безумия.
Он даже не сожалел о смерти того, кому он должен быть благодарен за свое возвращение.
– Зачем она тебе?
Взгляд Альго де Кристеллера на какой-то миг замер на Ламберте, а потом вновь перешел на меня.
Темный Алхимик ответил:
– Ты поймешь меня, когда научишься любить.
Это была последняя и самая загадочная фраза, которую он произнес прежде, чем обернуться черным вихрем и растаять в воздухе.
Почему он посмотрел на Ламберта? Неужели, все понял?.. Мне и вправду казалось, что эти необычные пугающие глаза могут видеть души людей.
Вместе с его исчезновением серебряные и огненный колья, которыми он угрожал моим друзьям, также растворились в воздухе.
– Я не могла рисковать вами, – обратилась я к ним.
– Мы ни в чем не виним тебя, – ответил мне Ламберт, – спасибо.
Да, я сама отдала Скрижаль Смерти Ван Альго де Кристеллеру, но, чувствуя теплые объятия друзей, нисколько об этом не жалею.
– Должен признать, я давно так не веселился, – потянулся Малик, – с вами не соскучишься!
– Что же теперь будет? – взволнованно спросила Кира.
Но ответ только один, и он пугающе очевиден.
Война.
Глава 24. Секреты прошлого
– Эмили, зачем вы это сделали?
Я не стала ничего скрывать от отца. Если я хочу получить от него честный ответ, то и сама должна быть искренней.
Я рассказала все.
Про лабораторию, про Особняк Забытых Костей, про Золотой Архив и Скрижаль Смерти. В мельчайших подробностях я описала ему мой разговор с Ван Альго де Кристеллером.
Лантан смотрел на меня с широко раскрытыми глазами.
– Сначала ответь мне, я должна знать. Пап, мы оба знали, что этот день рано или поздно наступит.
В его глазах застыли слезы, и я взяла его за руку и ближе прижалась к нему. Он не сдержался и обнял меня.
– Почему он назвал мою мать Мерседес? Что на самом деле произошло восемнадцать лет назад, когда она погибла и Ван Альго де Кристеллер пал? Кто я такая?