После чего мгновенно сгреб меня в жесткий захват моего же собственного изобретения. От неожиданности я пропустил дополнение из пары ударов в голень и в пах. Время словно замерло. За те доли секунды, пока мой напарник прицеливался, агрессор не только обработал меня, как боксерскую грушу, но и успел произнести целую речь:
– Разумнее будет обойтись без членовредительства, брат мой. Ты не зря сомневался, прежде чем прикоснуться ко мне. Интуиция – мать информации. Вот сейчас я знаю то, что знаешь ты, плюс то, что знал раньше. Любопытный у тебя жизненный путь, но извини, если кто-то меня и остановит, то уж точно не ты, братец.
Он чуть ослабил захват, и этого мне хватило, чтобы уйти вниз. С линии огня. Пистолет Сержанта взвыл, и лишенный половины черепа песчаный маг, а это был именно он, рухнул в пыль рядом со мной.
– Почему, интересно, он дважды назвал тебя братом? – как бы между прочим спросил напарник, заглядывая в следующую комнату.
– Местный жаргон, наверное, – я на самом деле не предполагал ничего иного. – И все-таки у неоформов те же недостатки, что и у людей: ну высосал ты информацию при простом прикосновении, ну применил, а речи-то зачем произносить? Ищи теперь, где вторая половина головы…
В соседней комнате мы нашли еще одного мага, но первыми на этот раз в контакт с находкой вступили парализующие наручники.
Через несколько минут мы уже летели по экстренному уровню к центру нормозоны, сопровождаемые страшным воем сирены. В грузовом отсеке бревном лежал пленник. Сержант курил, развалившись в кресле, а я пытался задремать, так как патрулирование на Земле было низкооплачиваемым занятием, и, кроме того, мне не давала покоя мысль об отвратительной схожести ситуаций, в которых я побывал и жертвой, и палачом. Отвратительная потому, что я никак не мог решить для себя, был ли я прав сегодня, и если «да», то в чем же я пытаюсь обвинить того вражеского капитана?
– Лет двести подобной нечисти не встречали в наших местах, – нарушил молчание Сержант. – Накрылся мой отпуск.
– Ты не одинок, – подыграл ему я.
– Придется забыть так много замечательных слов: отдых, женщины, сон… – Напарник ожесточенно потряс головой.
При упоминании сна меня слегка передернуло. Внезапно промелькнула мысль о том, что капитан в эту минуту может снова оказаться поблизости, раз так ловко научился меня выслеживать. «Если гора не идет к Магомету…» Оставалось немного подождать, и тогда… На этот раз я в хорошей спортивной форме и не один. Придя к такому выводу, я успокоился и решил пополнить багаж знаний, а заодно скоротать время. До базы оставалось чуть меньше часа полета.
– Откуда взялась вся эта дрянь? Радиация?
– Кто их разберет? Половина имперской академии наук билась над этим вопросом, но так ничего толком и не выяснила. Одни говорят, виной всему локальные войны, когда скрыто применялось биологическое и химическое оружие. Другие что-то бормочут о космической радиации после исчезновения озонового слоя, третьи – о критической массе промышленных отходов. На лицо одно – природа не умирает, она приспосабливается к новым условиям, а то, что в новую картину не вписан человек, не ее вина.
– Как же так, мы за десяток лет можем терраформировать любую планету, а со своей бьемся уже три столетия, и все без толку?
– Чтобы был толк, надо прежде всего признаться себе в том, что эта Земля давно не та планета, где родилось человечество. Со старой доброй колыбелью ее связывают лишь пространственные координаты, а биосфера напрочь вычеркнула из своего жизненного цикла homo sapiens. Мы здесь чужаки, – Сержант погрустнел и принялся разглядывать ногти.
Я тоже замолчал и уставился в иллюминатор. Полет проходил на высоте пятнадцати метров, и я прекрасно видел, что творится внизу. Пейзаж не угнетал, но и не радовал. Насколько хватало глаз расстилалась степь, просторная и ровная, как стол. Желтая высохшая трава, проплешины белой соли на незаросших участках земли, редкие чахлые кустики и ни капли воды. Огромное яркое солнце висело в зените. Ни облачка на бледно-голубом небе, ни птички на потемневших останках линии электропередачи. Тень от нашего аппарата вспугнула какое-то животное, размером с овчарку. Зверь прыгнул в сторону и, за считаные секунды развив фантастическую скорость, скрылся вдали.
– Одс, – прокомментировал Сержант.
– Кто? – не понял я.
– Очень Дикая Собака, – напарник усмехнулся. – Не до латыни, когда чуть ли не ежедневно появляются экземпляры с новыми свойствами. Вот и зовем их по наиболее характерным признакам. Пару лет назад они бегали помедленнее: километров триста в час, а теперь совсем одичали.
Напарник искренне рассмеялся над собственной шуткой. Я в ответ вежливо улыбнулся и взъерошил свои примятые шлемом волосы.
Что-то сбилось с ритма в процессе эволюции видов. Исчезла плавность. Индивидуальное развитие вдруг перестало сопрягаться с развитием вида. Сначала незаметно, исподволь, а в последнее время дикими скачками и стремительными забегами. Совсем как этот одс.
А я? Я-то кто? Вариант подобной эволюционной анархии или законный продукт последовательного развития человека? И человека ли? Сколько вопросов… Вроде бы какая разница? Любить себя я не перестану, что-то изменить не смогу… И все равно любопытно…
Машина скользнула в посадочный желоб и остановилась перед приемным модулем спецотряда.
– Привет покорителям проклятых земель, – дежурный офицер неспешно вышел навстречу и, заглянув в окошко грузового отсека, присвистнул: – А это еще что?
– В библиотеку ходить надо, – ответил Сержант, поправляя униформу. – Вызывай лабораторию. Да смотри, чтоб никто его не гладил. Опасность седьмой степени.
– Да ну? – офицер озабоченно покачал головой, видимо, впечатлила седьмая степень.
Он скрылся в «дежурке», а через минуту появился вновь.
– Вас к шефу.
Мы с напарником одновременно кивнули и бодро поплелись к главному модулю базы.
– Так-так, – шеф местного отделения «чистильщиков» с любопытством уставился на меня. – Седьмая степень, значит?
Он побарабанил пальцами по столешнице и медленно встал. Походив по кабинету взад-вперед, он остановился напротив меня и заглянул в глаза. Ростом начальник не вышел. Телосложением тоже. Но, как все невысокие люди, держал спину максимально прямо и производил достаточно приличное впечатление. Остатки волос на его маленькой голове были тщательно расчесаны на пробор, а колючие серые глаза сверлили меня миниатюрными буравчиками.
– Ты, значит, и есть Сэм-Попрыгун? – ответа ему, похоже, не требовалось.
– Если угодно… – кивнул я.
– И к нам, значит, ненадолго…
– Значит, – подтвердил я, искренне надеясь на это в душе.
– Ну что ж, помощь и от новичка – помощь. К вечеру прибудет еще одна бригада, вот только что сообщили из штаба. Черт знает кто такие, но припишем тебя к ней. А пока, значит, заканчивайте с этими песчаными гадами. Надеюсь, справитесь? – вопрос он адресовал Сержанту.
– Да мы вроде бы… – попытался возразить я, но, взглянув на Сержанта, осекся.
Он, очевидно, понимал в происходящем больше, чем я, потому что только молча отдал честь и, повернувшись «кругом», направился к выходу. Я последовал его примеру, чувствуя себя немного неловко под пронзительным взглядом начальника. У самой двери я задержался и не по уставу обратился к шефу:
– Вы мне не доверяете?
– Честно говоря, нет. Слишком ты похож на неоформа, – это слово он выговорил, на секунду сморщившись, будто лизнул лимон, – а у нас на них, сам понимаешь, почти аллергия. Но с другой стороны, им всем до тебя ой как далеко, да и пока ты на нашей стороне… – он закончил фразу неопределенным жестом.
Я кивнул и вышел в коридор, ведущий к арсеналу базы. Все знали обо мне, как им казалось, все. Популярность действительно не слабая. Как бы и мне самому разобраться в сути явления под названием Сэм, шпион его величества императора Прайма.