На следующее утро, Горыныч, как и обещал, отвёл меня к замку Кощея, даже провёл для меня экскурсию, и проводил до библиотеки, где должен был сидеть Кощей. Сказать, что замок Кощея был убран богато – не сказать ничего. Всё там было сделано из золота, серебра, мрамора и других драгоценных камней и металлов. Всё это богатство настолько ослепляло, что невозможно было держать глаза открытыми, было страшно, что зрачки просто разбегутся в разные стороны и ты останешься стоять словно статуя на месте. Только полный дурак сумеет устоять перед всем этим богатством и не возжелать его.
– Ну, вот и всё, Алина. Я проводил тебя до Кощея, а дальше ты сама. Я надеюсь, он сможет тебе помочь. Удачи!
– И тебе, Горыныч, спасибо за помощь. Я и не знаю как смогу за это всё отплатить.
– А тебе и не нужно, – Горыныч улыбнулся настолько широко, что его ящероподобное лицо рассек множественный ряд мелких зубов. – Я надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.
– Я тоже.
И Горыныч развернулся прочь, оставив меня рядом с огромной дверью в библиотеку. Набравшись смелости, я постучала, раздался приглушённый грохот, но никто мне не открывал. Тогда я решила действовать более уверенно. Дверь поддалась мне с трудом и, наконец, я вошла в библиотеку. Такого собрания литературы я ни разу в жизни не видела. Куда ни глянь – везде огромные стеллажи книг, которые поднимаются высоко к потолку.
На первый взгляд, вся библиотека была окружена бесчисленным количеством лестниц и небольших платформ, на которых тоже стояли стеллажи с книгами. Зрелище было настолько невероятное, что описать это простыми словами было практически невозможно. От изучения библиотеки меня прервал приглушённый стон откуда-то из-за первого ряда стеллажей. Идя на звук, я наткнулась на огромную кучу книг, из под которых и доносились приглушённые стоны кого-то живого. Я начала разгребать книги в стороны, чтобы помочь заточённому. Когда, наконец, я освободила пленника, то подумала, что он… ну точно не может быть Кощеем!
Передо мной стоял молодой человек, который был немного худощав, но в то же время, он обладал каким-то особенным шармом. Его коротко и небрежно стриженные чёрные волосы, ничуть не убавляли привлекательности; тёмные, немного впавшие глаза, говорили о его страсти к чтению; его белая кожа по цвету чем-то напоминала мрамор, не говоря уже о том, что руки его, были просто ледяными. Когда молодой человек поднялся на ноги, оказалось, что он на полголовы выше меня. Одет он был в серую рубашку, чёрные, местами потёртые, штаны, а с его плеч ниспадал длинный, тёмно-зелёный плащ.
– Благодарю, что помогли выбраться из этой кучи книг. Я услышал как кто-то стучит в дверь и решил посмотреть, кого там ко мне принесло, но случайно задел стопку книг, которую складывал не один месяц. Она повалилась на меня, и практически, погребла под собой. Я уж думал, что мне не скоро удастся выбраться из этой передряги, но тут пришли вы, и вытащили меня, – тут мужчина внимательно на меня посмотрел и спросил: – А вы собственно кто?
– Я, Алина, и я пришла к вам по делу…
– Уж не замуж ли за меня собрались по доброй воле?
Этот вопрос меня настолько огорошил, что я не сразу нашлась что сказать.
– Эм, нет. Я хочу, вернуться домой и Горыныч сказал, что Кощей мне в этом может помочь, ведь он великий чародей.
– О! – Молодой человек расплылся в широкой улыбке, показав свои белосежные зубы. – Прям таки великий!
– Ну, насколько мне известно, он многое знает и умеет, так что я думаю, что он сможет мне помочь. А вы его ученик или библиотекарь? – робко спросила я, боясь что мои мысли о том, что он тот самый Кощей, подтвердятся.
– О, я, дорогуша, и есть тот самый чародей, который может вам помочь – перед вами всеми известный Кощей-Бессмертный.
– Что-то вы как-то молодо для Кощея выглядите, – вырвалось у меня.
– А вы, красавишна моя, хотели бы, чтобы я выглядел вот так?
И молодой парень, моментально превратился в дряхлого костлявого старика, чьи, казалось бы слепые глаза, смотрели сквозь меня. Старик протянул свою костлявую руку, схватил меня за плечо и хрипловато низким голосом спросил:
– Именно так вы предпочитаете меня видеть?
– Нет, – прописчала я, – до этого было лучше.