Возможно, я мог бы спросить у неё насчёт всего того, о чём я думаю с самого утра. Но что она мне ответит? Что обо мне подумает? Если все мои «воспоминания» настоящие, то, получается, что всё это время она врала мне, и нет гарантии, что она не соврёт мне снова. Но если это всё ложь, боюсь, я стану в её глазах сумасшедшим.
Я однозначно не буду ей ничего рассказывать. Она всегда так добра и мила со мной, не хочу портить наши отношения.
Тихо поблагодарив тётю, я вышел из-за стола и направился к себе в комнату.
В конце концов, что я теряю?
На следующее утро тётя снова заглянула ко мне и выключила будильник со словами:
— Нико Ни, посиди сегодня ещё дома. Отдохни. Я напишу директору, что ты заболел. А мне пора идти, завтрак на столе, лекарства тоже. Пока!
Да уж, сегодняшний день обещает быть ещё более скучным, чем вчерашний. Я потянулся в кровати, спустил ноги и одел свои розовые тапочки (вообще, они принадлежали моей маме, если верить словам тёти Мин).
И до меня внезапно дошло. Сегодня мне не приснилось абсолютно ни-че-го. За всё время такое происходит впервые. Должен ли я переживать? То есть, да, такое ненормально для меня, но ведь нормально для остальных!
Я пошёл в ванную. Умылся холодной водой, почистил зубы. Я собирался уже выходить, но тут мой взгляд приковало отражение в зеркале.
Я поседел!? Нет, не так. Мои каштановые волосы стали русыми. Как такое возможно? Я схватился руками за волосы и начал старательно их теребить. Настоящие. Мои. Руки опустились сами собой. Пригляделся внимательнее: я узнаю себя.
Волосы цвета соломы длинной чуть выше ушей; небесно-голубые глаза показывали скучающую натуру владельца; под правым глазом — крупная родинка; бледная (от болезни) кожа…
Именно таким я видел себя во снах.
Как давно это произошло? Что-то мне подсказывает, что ещё вчера, потому что это бы объяснило, почему тётя так быстро согласилась с моей болезненностью. Не представляю, каково ей было смотреть на меня такого. А вообще, почему она молчала? Почему ничего не сказала мне? Не заметила? Нет, такое невозможно не заметить! Может, не хотела меня беспокоить? Тоже не то, как же человеческий фактор? Порой, я действительно не понимаю свою тётю.
Хорошо, что я не пустил тогда друзей, это могло бы плохо закончиться. В конце концов, как бы я им объяснил то, что я резко и внезапно стал блондином и заболел? Хотя, что уж тут говорить, я и самому себе не могу это объяснить.
Устало вздохнув, я вышел из ванной и направился на кухню. Думать об этом всём слишком сложно. Лучше не думать.
Отвлечься. Мне нужно отвлечься.
На кухонном столе ещё тёплая рисовая каша и новая куча таблеток. Подкрепившись, достал из холодильника вчерашние булочки с корицей и налил чаю. Вкуснятина.
Думаю, будет неплохо почитать чего-нибудь. Сел за свой стол и достал из стопки первую попавшуюся книгу. Открыл на самое начало и начал читать. Я помню эту книгу, помню сюжет, но ничего, перечитаю ещё раз. Это сейчас не так важно.
Однако, надолго меня не хватило: я быстро уснул и очнулся только вечером, когда вернулась тётя. За ужином заметил, что она то и дело беспокойно поглядывает на меня. Не удивительно. Быстро поел и пошёл спать, чтобы не мозолить ей глаза.
На следующий день проснулся я ближе к обеду. Суббота. Внезапно раздался звонок в дверь. Я слышу, как тётя пошла открывать: у неё сегодня выходной. И голоса моих друзей.
В мою комнату заглянула Минеко:
— Нико Ни, тут твои друзья пришли тебя навестить, ты же не против? — и быстро вышла, не дав мне ответить.
Ну, класс. Быстро сел на кровати в позу лотоса и завернулся в одеяло с головой так, чтобы было видно только лицо и руки.
В комнату ввалились Рико и Кирилл.
— Привет больным! — Рик поднял руку в приветственном жесте и плюхнулся на моё кресло.
— Хейя, Ник! Как самочувствие? — поинтересовался Киря, доставая из-под кровати пуфик.
Пришли, блин, как к себе домой. Но вслух сказал другое:
— Привет, ребят! Да ничего, уже лучше. А вы, какими судьбами?
— Так, тебя навестить! Ты, вообще-то, свой собственный день рождения пропустил! — съязвил Дуэлс.
— А, ну да. Извините уж, оставил вас без торта, — я улыбнулся.
— Ха-ха! Неплохо! Уже шутишь, значит, в целом, здоров! — заявил Симченко.
— Ну да, конечно. Но я, пожалуй, ещё побуду дома.