— Ну, тётя Минеко! Я же просил так не делать… — недовольно бубню, продолжая путь в ванную.
— Ты слишком угрюмый с утра, Нико Ни! Улыбнись! — крикнула из кухни тётя, звонко рассмеявшись.
Зашёл в ванную, сразу приметив на тумбочке чистую одежду: тётя Минеко позаботилась, как всегда.
Приняв душ и переодевшись в чистое, подошёл к зеркалу и взглянул на себя.
Вот он я — Нико Нийдари, обычный одиннадцатиклассник. Каштановые волосы, чуть выше ушей, на свету становились русыми; небесно-голубые глаза, скрытые чёлкой; крупная родинка под правым глазом; смуглая кожа, загоревшая от постоянных прогулок…
В общем, ни дать, ни взять: не принц, но по-своему красив. Ещё раз внимательнее вглядываясь в своё лицо, взъерошил волосы: всё как обычно.
Хотя нет, парочка новых прыщей на лбу стали сюрпризом. А ведь я уже было хотел подстричься, но, видимо, не судьба: чем ближе восемнадцатилетие, тем больше появляется причин не трогать волосы вовсе.
Устало зевая, вернулся в свою комнату, остановившись в проходе: узкая кровать располагалась вдоль стены с тумбочкой у изголовья, рядом с тумбочкой — письменный стол с кучей различных книжечек (в основном учебники, манга и комиксы) и чёрный стул на колёсиках, напротив стола большой стеллаж с книгами и прочими побрякушками. В дальнем углу комнаты — шкаф, на дверце которого сейчас висела приготовленная выглаженная школьная форма. Между кроватью и шкафом на стене единственное в комнате окно, задёрнутое шторами, из-за чего в комнате царил полумрак.
Я живу в этой комнате почти два года. Тётя забрала меня к себе после смерти родителей.
Подойдя к окну и раздвинув шторы, я недовольно сощурился от яркого света, после чего отошёл к письменному столу и плюхнулся на стул. Достал из шкафчика книжку в розовой обложке — милый подарочек тёти Минеко на первое апреля — открыл её на чистой странице и начал усердно записывать. Мне уже полтора года снятся похожие друг на друга сны… Каждый раз я как будто смотрю сериал. Сначала я не придавал этому никакого значения, а потом… я просто начал записывать всё, что мне снится.
Пробежавшись глазами по тексту, хмыкнул и улыбнулся.
— Хей, а в этот раз даже что-то интересненькое! А то уже несколько дней ничего дельного не было… Хотя, с тем разом, когда была первая встреча моего тёзки с Мелори, было, всё же, поинтереснее. Но ничего…
Захлопнув книжку и убрав её обратно в стол, быстро снял с вешалки костюм, торопливо напялил его, схватил рюкзак и забежал на кухню.
— О! Нико, садись, поешь! — тётя Минеко улыбалась своей обычной яркой улыбкой, уже сидя за столом и попивая утренний зелёный чай — кофе она не терпела, называла его «слишком чужим».
Данного выражения я так не понял, но допытываться не стал, видя недовольное выражение лица тёти каждый раз, когда речь заходила о «чужеродном напитке». Тётя Минеко, сама по себе, очень редко была в настроении, выходящим за рамки «хорошего» или «прекрасного», а потому я очень старательно избегал ситуаций, выводящих её из обычного состояния духа.
— Не, спасибо, тётя, но я побегу, — тут я глянул на часы, схватил с тарелки бутерброд с колбасой и направился к выходу из кухни, — я уже опаздываю!
Вообще, многие друзья называют меня «без пяти минут вегетарианцем». Я и впрямь стараюсь избегать мяса, но колбасу ем спокойно. В конце концов, у этого полуфабриката от мяса только то, что он лежал где-то неподалёку, и то если повезёт.
Дойдя до входной двери, засунул бутерброд в рот, ногой достал из-под ящика табуреточку, запрыгнул на неё и снял с вешалки свою ветровку — осень, как ни крути! Параллельно не забыл в очередной раз недовольно зыркнуть на своё отражение в зеркале, досадуя на свой низкий рост.
«Полтарашка!» — всплыла в памяти школьная кличка.
— Нико! Подожди! — Минеко окликнула меня, когда я уже открыл входную дверь небольшого загородного дома и выглянул за неё: жёлтый школьный автобус отъехал от остановки в этот самый момент. Тяжело вздохнув и мысленно помахав автобусу рукой, я повернулся, стараясь не выронить изо рта бутерброд и совсем забыв про существование рук.
— Вот, Нико Ни, твой обед! — она протянула аккуратно завёрнутый мешочек с едой, — И, пожалуйста, прожуй уже свой бутерброд!
Я взял бутерброд в руку, предварительно откусив приличный кусок, а второй рукой принял упаковку. Быстро бросив невнятно «фпафиба», побрёл по дорожке в школу, придерживаясь прогулочного шага. А ведь я мог успеть на автобус! Но нет, надо же мне было выступать против будильника! Если бы я встал сразу, может, ещё и позавтракать бы успел! Но, так или иначе, сейчас уже поздно торопиться, я всё равно опоздаю.