Я уже прошёл мимо новенького магазинчика, мимо кото-кафе, и сейчас ненадолго остановился около нашей школы. Мда, а ведь карантин с нашего города пока так и не сняли. Это насколько же надо было напугать людей, чтобы они так надолго отказывались буквально от всего? Впрочем, их можно понять. И я их прекрасно понимаю. Это чудовище — настоящая угроза человечеству. Оно отвратительно и беспощадно. Стоит только вспомнить, что стало с Афосой, когда она увидела место нападения метаморфа. Интересно, что же ей пришлось пережить?
И всё же, она невероятная девушка. Я знаком с ней всего ничего, да и то, если бы не моя ссора с мамой, я бы мог и не встретиться с ней вовсе! Честно говоря, я ни о чём не жалею.
Пока я стоял в прострации и думал о своём, не сразу заметил, что на территории школы появились две фигуры, которые о чём-то беседовали. Вскоре они распрощались, и одна из них направилась к выходу. Теперь я обратил на него внимание.
Высокая фигура с рыжими прямыми волосами. Дмитрий! Что он делал в школе в такое время? В прочем, думаю, сейчас я это и узнаю.
— Эй! Димон! — я решил окликнуть его ещё издалека, улыбнувшись и помахав рукой.
Он поднял голову и посмотрел на меня. Улыбка тут же пропала с моего лица, и я поспешил опустить руку.
Настолько пустого и безжизненного взгляда мне не приходилось видеть ещё никогда в жизни. Лицо этого парня осунулось, глаза опухли. Его лицо было по своему уникально тем, что, казалось, будто он всегда улыбается, даже когда искренне злится. Сейчас же его губы были поджаты. От улыбки не осталось и следа. Как же глубоко он провалился в отчаяние…?
— Хей, Дима, ты как? — я подошёл к нему и попытался приободрительно улыбнуться.
— Я? Да нормально… — он вздохнул. Затем рукой провёл по глазам, закрывая их, — Хотя кого я обманываю. Всё просто отвратительно. От Кири так и нет никаких вестей. Полиция бессильна. Я уже не знаю, что мне делать…
Его голос был настолько сломлен, что, казалось, ещё чуть-чуть, и он заплачет. Вот что значит настоящая братская любовь. Он так переживает за Кирилла. Мне искренне его жаль. Их обоих. Так хочется сказать Диме, что всё будет хорошо, что Киря скоро вернётся, но я не могу. Во-первых, потому что я пока не знаю точно, удастся ли вернуть Кирю, а во-вторых, не хочется натравлять на себя какие-то подозрения. И всё же…
— Не переживай, Дима, — я положил ему руку на спину, — рано или поздно, всё прояснится. Ты очень хороший брат и делаешь всё, что в твоих силах. Если тебя это как-то приободрит, то скажу, что мы с Дуэлсом тоже его ищем. А сейчас лучше не убивай так себя. Уверен, когда Киря найдётся, ему понадобится поддержка его невероятного и незаменимого брата. А как ты собрался ему помочь, если полностью изведёшь себя бесконечными переживаниями? Так что давай, друг. Иди, отдохни.
Он убрал руку с глаз, и долгое время просто смотрел на меня. Потом несмело улыбнулся. Я заметил, как в его глазах что-то зажглось. Желание жить.
— Ты прав — просто сказал он, кивнув, — Спасибо тебе. Я рад знать, что у Кирилла такие хорошие друзья. И ты очень помог мне. Я, пожалуй, и правда, пойду. Ещё раз спасибо.
Он говорил тихо, его голос сильно хрипел, но он был полон уверенности. Сейчас я знаю точно, что, пусть на некоторое время, в этом человеке снова загорелась решимость. Решимость жить дальше. Решимость идти до конца.
Он благодарно кивнул мне, я ответил кивком. А после он направился в сторону города. Ну, вот и славно. Надеюсь, что мы действительно ещё сможем встретиться с Кирей, и что Диме больше не придётся так убиваться по брату.
В конце концов, они — это единственное, что есть друг у друга. Родители бросили их, и воспитывались они у бабушки и дедушки. Дедушка умер раньше, бабушка — лишь пару лет назад. Дмитрий оформил опекунство над братом, и тогда они решились уехать. Начали новую жизнь здесь, где Киря поступил в школу для «особенных» детей, а Дима пошёл учиться на переводчика, параллельно подрабатывая, где получится.
И у них обоих просто невероятный характер. Они радикальные оптимисты. Пожалуй, уметь видеть хорошее во всём и всегда, сохранять бодрый и весёлый настрой — это был единственный для них выход, когда жизнь оказалась так жестока.
Когда Симченко старший скрылся из виду, я направился обратно. На сегодня с меня прогулок достаточно. Когда я уже подходил к своему дому с радостной мыслью, что сейчас поставлю чайничек и смогу насладиться лапшой быстрого приготовления, у нашего порога крутилась пара странных ребят.