– Ладно, Пол, ради всего святого, это и так ясно почему.
Ян залился пунцовой краской и опустил голову.
– Сын, – сказал Пол, – пойми, это... природа. О Господи...
– Знаешь, папа, просто замолкни.
– Зачем ты слушаешь ее?
– умолкни. Ступай вниз, тебя ждет твой чертов омлет.
– Послушай, сын... ну...
– Давай забудем об этом, папа.
– Ян...
– Пол, когда ты голоден, то ужасно вредный.
– Он, должно быть, вечно голоден, – тихо проворчал Ян.
Внутри Пола вновь начал подниматься гнев, но на этот раз он сумел обуздать его и запихать обратно в пещеру, в которой тот обычно пребывал. «Ты бы не мог так сердиться, – сказал сам себе Уорд, – если бы не любил его». Но сейчас, черт бы его побрал, в это было дьявольски трудно поверить.
Он направился вниз, а мать с сыном принялись наводить порядок в комнате. Теперь можно было слышать, как мальчик начал всхлипывать, больше не в силах изображать показную браваду – перед матерью незачем скрывать свои чувства. У Яна не возникало и мысли, что он ей чужой, и уж конечно, черт подери, он не имел представления, кто же его настоящая мать, и так должно было остаться во веки веков.
Пол почти не думал о еде и машинально поглощал омлет. Несколькими минутами позже на кухню спустилась Бекки и заняла свое любимое место за столом – напротив мужа. Покончив с завтраком и поплотнее стянув у шеи воротник халата, Уорд вышел через заднюю дверь, на мгновение остановившись на пороге. Было еще очень темно, на востоке никакого намека на восход. Он вдохнул чистый, обжигающе холодный воздух и пожалел, что в столь чудесный момент испытывает такую чертовскую грусть. Когда Пол заспешил по тропинке, ведущей к дороге, то прошел мимо старого дерева, под которым нашли останки его отца, – тот был убит вампиром задолго до того, как стало известно о существовании этих монстров. Вампиры охотились в этой местности уже сотню лет, выбирая себе жертвы на уединенных фермах.
Достав из почтового ящика «Нью-Йорк таймс» и «Кингстон фримен», Уорд вернулся в тишину кухни и наконец покончил с завтраком, не обменявшись с женой ни словом. Ритуал нарушен – он с трудом подавил желание, возникавшее каждый раз после еды: выкурить сигару. Никаких сигар, никаких бифштексов, никакой мексиканской кухни. Уорд чувствовал себя великолепно, но врачи говорили другое: его сердце работает на пределе, поэтому следует принять меры предосторожности.
Когда он уже направлялся в свой кабинет, расположенный в подвале, Бекки не выдержала:
– Ты что, не собираешься с ним поговорить?
– Извиниться?
– Ты был не прав. Абсолютно.
– Не согласен.
Пол спустился по лестнице и оказался в знакомом с детства подвале. Здесь он вместе с отцом построил железную дорогу и играл в «Поезда в темноте»: его поезд с освещенными крошечными окнами проходил по маленькому городку с гаражами и церквами, и с жителями, которые были тщательно раскрашены волосяной кисточкой.
На третьей неделе после исчезновения отца он бросился сюда и вот тут, за широкой черной печкой, обещал доброму Господу проползти на коленях по тропе к реке и обратно – пусть только вернется папа!
Как он и предполагал, долго ждать Бекки не пришлось.
– Слушай, Пол, Ян взрослеет. Ты должен считаться с ним.
– Яну всего лишь семнадцать, и ему следует открывать дверь, когда к нему стучится отец.
– Пол, тебе бы надо было поговорить с ним... ты просто как ребенок.
– Это он должен прийти ко мне, он должен извиниться.
– Мне иногда бывает очень трудно поверить, что динозавры уже вымерли.
Полу пришлось сдержать гнев. Он машинально прислушался к удалявшимся шагам Бекки по лестнице. Откуда-то издалека, словно пробиваясь из какого-то сумасшедшего ада, он услышал: «Полюби меня, пожалуйста, полюби, полюби меня, пожалуйста, полюби...»
Пол закрыл глаза и принялся медленно дышать, чтобы снять боль в груди. Кто теперь поставил этот чертов диск – сын или жена?
Уорд едва справился с желанием заколотить в стену, но руки все еще болели после расправы над столом. В конце концов он пришел к выводу, что инстинктивный порыв спуститься сюда был верным. Займись работой, старик. Это правда, он выставил себя полным дураком. Но плясать под дудку Бекки он не собирается. Господи, подростковая болезнь излечима. Рецепт для расстроенного и обиженного старого динозавра: займись работой.
Пол тяжело опустился на стул и включил компьютер. Несколько раз набрав что-то на клавиатуре, он стал ждать появления сводки происшествий за прошедший день в Нью-Йорке. Два убийства: одно в Бруклине, другое на Манхэттене. Торговец наркотиками нашел свою неизбежную смерть на Бей-бридж. В верхней части Восточного берега семидесятилетний мужчина убил свою безнадежно больную жену. Старик заявил полиции, что она умоляла его сделать это. Бедняги.
Согласно рапорту Джо Леонга, Лео покинула свой номер в два часа семнадцать минут, переодевшись в свитер и джинсы. Вернулась она в три часа двадцать две минуты.
Из Северной центральной части сообщений о пропавших без вести не было. Однако в Южной части было целых три: семнадцатилетняя девочка, неоднократно убегавшая из дома, пожилой мужчина с болезнью Альцгеймера и католический священник. Иохим Престер три дня назад вышел из своего приходского домика на Одиннадцатой и больше не вернулся. Заявители, прежде чем обратиться в полицию, выждали приличное время: отец Иохим был запойным пьяницей. Последний раз его видели слонявшимся по южным улицам в районе порта. Возможно, сейчас его уже унесло с отливом – очередная жертва не знающих милосердия вод, окружавших Манхэттен.
Итак, вот уже в который раз к Лео нельзя привязать ничего существенного. Он обратится с рапортом о том, чтобы задержать ее и взять кровь на анализ. И в который раз ему в этом будет отказано.
Лео не была вампиром, она была человеческим существом, в чьи вены Мириам Блейлок влила свою кровь. Спустя несколько недель эта особа закончила свое существование под градом пуль. После этого Лео, казалось, растворилась в суетном мире – очередная щепка, гонимая по течению от одного ночного клуба к другому.
Но затем, к своему великому удивлению и ужасу, Пол обнаружил, что она снова всплыла на поверхность. Это произошло через пару лет после смерти Мириам. Лео на вид нельзя было дать больше восемнадцати лет, и она пела как мудрый и всезнающий ребенок. Ее голос разрывал сердце, выворачивал тебя наизнанку. Затем ее альбомы начали появляться в списке хитов, а известность расползалась подобно вышедшей из-под контроля раковой опухоли.
Год назад первый постер с изображением Лео Паттен появился в комнате Яна.
Задолго до этого Пол Уорд начал борьбу с бюрократической машиной ЦРУ, чтобы восстановить свою старую команду и привлечь ее к наблюдению за Лео. Чиновники его не любили, боясь, что его работа, если суть ее когда-нибудь всплывет наружу, вызовет нежелательные пересуды. В конце концов ему дали одного парня. Джо Леонг устанавливал подслушивающие устройства в частных домах и офисах, хорошо ориентировался в тоннелях и подвалах.
Затылок Пола ласкали нежные пальцы. Он откинул голову и заглянул в глаза Бекки.
– Ты стал слабоват, – сказала она, – и это пугает меня, потому что я знаю, что ты очень сильный.
– Я спустился сюда, чтобы поработать.
– Ты спустился сюда обижаться на всех. Пол, тебе надо подняться к сыну.
– Лео сходила на охоту.
Пол почувствовал изменения, которые произошли в стоящей у него за спиной Бекки. Внимательный профессионал заменил обеспокоенную мать.
– У тебя есть доказательства?
– Джон проследовал за ней до Саттон-плейс. Она вошла туда с жертвой, а вышла одна. В течение этого времени горела топка.
– И это все?
– Это все.
– Джо рассмотрел парня? Кто-нибудь из пропавших без вести подходит под его описание?
– Далеко за сорок, коренастый, не очень привлекательный, Короткие каштановые волосы, нес портфель.
Бекки опустилась на стул.
– Хочешь встретиться с Джеком Бинионом?
Он уже думал об этом. Начальник отдела расследований в помощи не отказывал, но очень аккуратно делился секретной информацией, полученной от официального руководства. Если бы он знал, что в конторе Пола считают аутсайдером, то вообще бы не уделил ему не минуты времени. Но он этого не знал, так что пятнадцать минут, проведенные в его кабинете могут оказаться очень продуктивными. Пол придвинул телефон и набрал номер.