Пока брели вдоль озера, Криницын окончательно проснулся и даже припомнил кое-что, отчего щеки у него порозовели. «Может, попробовать узнать, кто такая, – подумал он, сворачивая к дому. – А впрочем, не стоит».
– Ваше благородие! – Мефодий просунул голову в комнату. – Проснулись? Вот и чудненько, а я вам самовар принес. Одевайтесь, из деревни за вами пришли. – Камердинер протиснулся в комнату, тут же на столике появились и самовар, и бублики. – Утопленницу нашли, вас требуют. Я, конечно, велел подождать, а только все равно вашему благородию идти придется. Тут недалече, полверсты.
– Утопленницу? – Криницын вскочил.
Ах, как непорядочно и легкомысленно он поступил с бедной девушкой! А ведь она, страдалица, и без того была оскорблена. Неужто это ее бездыханное тело лежит на берегу? Да нет, не может быть! Верно, какая-нибудь баба с мостков ухнула, пока белье стирала. Лоб судебного следователя покрылся холодной испариной.
На берегу, на песчаной отмели уже собралась толпа. Весть об утопленнице быстро облетела окрестности, и теперь на берегу толпились и деревенские, и дачники. Бабы охали, кто-то подвывал. Тело, прикрытое мешковиной, лежало у перевернутых лодок, видны были только босые ступни с маленькими, почти детскими пальцами.
– Молодая! – вздыхала какая-то толстая баба и промакивала кончиком платка сухие глаза.
Появление судебного следователя заставило любопытных расступиться. Разговоры смолкли, толпа уплотнилась. Со всех сторон потянулись любопытные лица.
– Здравия желаю. – К Криницыну подлетел детина в мундире. – Околоточный надзиратель Севрюгин.
– Вы зачем здесь толпу собрали? – с тихой яростью поинтересовался он и повел головой в сторону публики. – Посторонних убрать. Кто нашел тело?
– Дык мужики здешние с утра пошли рыбачить, а тут утопленница. Тело вон к тем мосткам прибило. Выловили, потом за мной пошли, а потом уж я за вами послал, – без особого интереса отбарабанил околоточный. – А любопытных сейчас удалим, не извольте беспокоиться.
– Мужики, те, что нашли, пускай останутся, я их чуть позже допрошу. За доктором послали? – Он все оттягивал момент, когда нужно будет откинуть рогожу.
– Сейчас доктор будет.
Тянуть дальше было нельзя. Криницын поддел край мешковины.
– Ах ты ж!..
Мертвенно-белое лицо, мокрые свалявшиеся волосы. В волосах запуталась озерная трава, по лбу ползет жучок. В лежащем на песке теле не было ничего общего с той феей, которую он целовал ночью. И все же это была она. Он мог не запомнить черты лица, но маленькие недорогие сережки с красными камешками были определенно ее.
– Господи. – Криницын помотал головой, борясь с подступающей тошнотой.
Он сам не знал, что поразило его больше. То ли, что прелестное создание, которое он так недавно держал в объятиях, лежит теперь перед ним, холодное и неподвижное. А может быть, и то, что, зная о ее беде, он не помог, не защитил, а подло воспользовался ею, и вот она лежит, как сломанный цветок, растоптанный злыми людьми… Комок подступил к горлу, в глазах предательски защипало.
– Да, хороша, – раздалось над ухом. – Чудная находка, как раз с утра да в воскресный день.
– Доктор? – Криницын обернулся.
Сухопарый судебный врач Павел Романович стоял рядом.
– Да-с, коллега, неаппетитное зрелище. – Доктор бегло глянул на бледного Криницына. – После утреннего кофею да на такие смотрины. Что ж, видимых внешних повреждений нет. Грузите на телегу и в морг, – кивнул он стоящим поодаль мужикам. – Хотел с семьей на пикник выбраться, а тут нате вам, – проворчал доктор, направляясь обратно к своей бричке. – Спешно ничего не обещаю, но к вечеру постараюсь сделать. А сейчас, уж извините, семья ждет. Доктор тоже человек.
Он побрел вверх по пригорку, не дожидаясь ответа.
Криницын снял шляпу, вытер лоб платком и, собравшись наконец с мыслями, подозвал околоточного:
– Послушайте, Севрюгин, нужно установить личность утопленницы.
– Уже сделано-с, – вытянулся околоточный. – Девица Снеткова, Анна Андреевна. Ее только что опознала хозяйка, у которой они с отцом комнаты на лето снимают. Вон стоит, в соломенной шляпе. Дарья Михайловна Гаврилова, вдова купца второй гильдии, собственный дом с мезонином. Часть комнат летом сдает дачникам. Снетковы снимают у нее две комнатки-с с отдельным входом.
– С отцом, говорите? – тяжело вздохнул Криницын. – А где сам родитель? Почему до сих пор не заявил о пропаже дочери? Или он пьет, может быть?