- В полиции? – напрягся финансист. – При чем тут полиция?
На всякий случай выглянув в окно, откуда была видна дорожка к крыльцу, и никого не узрев, Неклюдов рассказал.
– Хм. Приемлемо, – Возняк убедился, что не зря доверяет такие дела Жоржу.
– Это очень кстати, что вы знакомы с Мироновой. Она мне нужна.
- В каком смысле? Похитить ее?
- Ой, Жорж, вы неисправимы. Сделайте так, чтобы она влюбилась в меня. Она такая красивая! Я ее хочу.
Возняк знал любовь девушек, но справедливо подозревал, что она была продажной. И мечтал о настоящей.
- Вы гипнотизер, в конце концов. Проявите свой талант. Пусть она захочет меня, а не мои деньги.
Неклюдов уже хотел охладить не вовремя вспыхнувшую страсть нанимателя, но задумался. Подстерегать Миронову в городе и окрестностях было накладно, опасно и утомительно. Если все получится, то давать приказы девушке можно будет, не сторожась посторонних глаз, да и вообще без гипноза. Втюрившаяся баба, как известно, готова на все ради объекта своей любви. После завершения дела фон Берг можно будет увезти медиума в столицу и использовать там.
Возможности открывались поистине неисчислимые. Но как это сделать? Заставить человека под гипнозом совершить одно-два простых действия Неклюдов умел. Но вложить в него чувство?
«Черт, я же смогу развернуться так, как и не снилось. Но это вызов, да… Надо подумать».
- Казимир, это очень сложно. За один раз не уложусь. Нужно три-четыре сеанса минимум.
- Готовьтесь. Сегодня вечером хочу нанести Мироновым визит. И чтобы барышня уже была влюблена в меня! – загорелся Казик. Умея жонглировать цифрами и превращать убыток в прибыль, он не видел ничего странного в насилии над чувством.
После некоторого размышления Георгий решил не зарываться.
- Вы переоцениваете мои способности, Казимир. Невозможно продиктовать человеку любовь. Я не бог и даже не Амур. Максимум, что вы получите – симпатию. К тому же, как я запихну в голову девушки ваш образ так, чтобы она вас узнала?
- Эээ… Фотография поможет? – Казик подумал, что симпатии ему достаточно. Все-таки другие женщины питали симпатию только к его деньгам.
- Думаю, да, – кивнул гипнотизер. – На первый раз хватит, но затем понадобятся личные встречи.
Возняк хохотнул. – Так в этом цель, Жорж.
- Ради бога, Казимир, только не приглашайте девушку сюда. Уезжайте в город, в гостиницу, куда угодно. У нас дело не закончено, а вы тут со своими шашнями. Это непрофессионально.
- Ладно, – хотя предвкушение первого свидания заполнило Казика почти целиком, места для здравых мыслей хватало. Он обещал себе, что приятное отвлечение не повлияет на операцию с фондом. Обычно так и случалось.
- Не забудьте, Жорж, мне нужно, чтобы барышня не питала чувств к кому-то еще. Я видел, что на нее тут многие облизываются, наверняка кто-то был. Пусть забудет своего коханого. Для нее должен существовать только я.
…
Ангелина на время исчезла из мира духов. По каким-то причинам после оказанной помощи ей требовалось время, чтобы восстановиться, и управлять этим она не умела. Разве что могла никому ничего не подсказывать. Но бабушка Геля знала, зачем она существует.
Малыш Митрофан без бабки не скучал. Ему отдыха не требовалось, и он с удовольствием следовал за Штольманом по пятам.
…
Вернувшийся в отделение Яков поинтересовался у дежурного: – Малафеев, кто там орет?
- Купец Зеленкин, ваше высокоблагородие. Арестован за буйство и угрозы домашним. Сосед слышал выстрелы и вызвал городовых. Еле заломали, лося такого.
Из обезьянника доносились пьяные вопли и глухие удары по решетке.
- Оружие у купца? – удивился Штольман. – Какое именно?
Дежурный унтер покачал головой. – Городовые провели обыск, оружия не обнаружили.
- Соседу почудилось?
- Никак нет. Захаров вон все описал – сосед трезвый, вызывает доверие. Слух хороший.
К беседе присоединился Трегубов: – Яков Платонович, прошу, помогите – проведите обыск, как положено. Там дети, не дай бог сами найдут. Возьмите тех же городовых, пусть учатся, балбесы.
- Захаров, Сафьянов! Поступаете в распоряжение господина следователя.
- Малафеев, заткни этого горлопана, утомил.
…
В доме купца городовые под руководством Штольмана еще раз тщательно обыскали все помещения, но так ничего и не нашли.
- Папа, папа, вот же он, – надрывался Митрофан, не зная, как еще привлечь внимание в присутствии посторонних.
Яков поднял глаза и присмотрелся. У самого потолка виднелась еле заметная деревянная полочка, сливавшаяся со стеной.
- Сафьянов, стул несите!
- Не достаю, вашблагородие, – городовой вытянул руку, попрыгал на стуле, но, опасаясь сверзиться, слез.
- Купец какого роста?
- Саженный.
- Давайте стол подтащим.
Изо всех сил желая помочь, Трош осторожно подпихивал пистолет к краю, чтобы его было видно снизу.
- Сейчас-сейчас… Ой. Перестарался.
Пистолет грохнулся на пол с высоты полутора саженей и выстрелил. Унтер Захаров с недоумением сунул палец в дырку в рукаве мундира. Пуля вошла в деревянную стену совсем рядом с ним.
Яков поднял оружие.
– Система Лаумана, плохое запирание ствола. Откуда его взял торговец, загадка.
«И почему револьвер так вовремя упал, тоже».
…
В кабинете Яков пытался разбирать документы по текущим делам, но то и дело отвлекался.
«Милая моя», – он представил руку Анны в своей ладони и вздохнул.
«Глупцом я был, думая остаться вдали от тебя, Анечка. Самоуверенным глупцом. Как поговорю с Мироновым, пойду к вашему дому. Камешек в окно кину», – Яков улыбнулся своему мальчишеству.
Сверху спланировала записка.
«Извини, я нечаянно».
Штольман потер подбородок.
«Да что это такое, в конце концов. Нужно разобраться. Но не писать же».
- Что нечаянно? – спросил он вслух.
На новой бумажке прибыл ответ: – «Пистолет уронил».
«Нда. Разговариваю с потусторонним миром. Что за город».
- Ты кто? Как тебя зовут?
«Мит», – малыш-призрак написал первые буквы и задумался. У Митрофана родителей не было, а теперь появился отец.
«Митя!»
Яков поднял бровь.
- Митя. Тебе сколько лет?
«6».
- А почему ты мне помогаешь?
«Ты мой папа».
…
Решив пройтись пешком, Анна наслаждалась весенним вечером.
«Яков... Как же я хочу к тебе. Завтра же зайду в отделение. Пройду мимо, поговорю с Коробейниковым. Потом к тебе загляну. Просто поздороваться. Вдруг ты будешь один, и тогда...»
Тут она увидела на дороге встрепанного, оборванного мальчишку лет двенадцати.
– Тетенька, тетенька! Там! – парень суетливо показывал пальцем на небольшой овраг за кривыми домишками.
– Пожалуйста, помогите! Я один не справлюсь!
– Что там, мальчик? – она поспешила за подростком. Сумерки уже упали на город, а луна только взошла, и в овраге было плохо видно. – Где?
Но пацан исчез. Внезапно Анна ощутила на плече тяжелую руку, и размеренный голос начал произносить что-то непонятное, погружая в транс.
Когда дыхание у девушки выровнялось, а глаза затуманились, Неклюдов встал рядом.
- У тебя есть любовник?
- Да, – выдохнула она, не в силах сопротивляться и что-то утаивать.
- Он мастеровой? Разночинец? Офицер?
Анна молчала.
- Аристократ или из простых?
- Дворянин.
Разжав уже приготовленный кулак, Неклюдов задумался. Дворянин не ударит девушку. Если только…
- Представь его перед собой. Вспомни его голос.
«Анна Викторовна, с вами все в порядке?» – будто рядом раздался голос Штольмана, и губы Анны начали расползаться в улыбке.
- А! – вскрикнула она, не выходя из гипноза.
Хлесткий удар открытой ладонью оставил красный след на щеке девушки.
- Идиотка! – Неклюдов чуть изменил голос, и не стал придумывать мотив рукоприкладства, зная, что тут легко ошибиться. Пусть девушка сама придумает.