Но Айрин хорошо понимала, что это не так.
Не теряй чувства реальности! — мысленно приказала себе она.
На следующее утро, после того как Эдвард отвезет их домой, возобновится обычная жизнь ее семьи. Только в ней уже не будет места встречам с Эдвардом по вечерам. Прекратится его общение с близнецами, и они постепенно забудут «дядю Эдварда». Так будет лучше, отчаянно убеждала она себя, чувствуя одновременно, что есть в ее планах какая-то несправедливость по отношению к одному человеку.
Положив на голову подушку, Айрин перевернулась на живот, злясь на себя, на Эдварда и на весь мир.
Возвращение домой семьи Айрин совпало с отъездом Эдварда по делам в Англию, что значительно облегчало ей выполнение задуманного плана. О необходимости делового вояжа стало известно во время первого завтрака, когда раздался телефонный звонок. Рандольф предложил свои услуги по доставке семейства домой, но Эдвард сказал, что несколько часов ничего не изменят в его делах, и сам повез их. Даже настоял на том, чтобы заехать в супермаркет и закупить им продукты. Айрин не стала спорить, просто тихо поблагодарила его.
Эдвард торопился, и прощание, к счастью, было коротким. Дети помахали ему со ступенек дома и бросились внутрь разбирать свои новые игрушки.
— Неудобно получилось, — посетовала Джун, — мы ему даже кофе не предложили. Ну, ничего. Когда Эдвард вернется из Англии, мы пригласим их с Рандольфом на ужин, ведь они столько сделали для нас.
Нет, не стоит продолжать то, что закончилось, мысленно ответила матери Айрин.
— Еще один романтический ужин вчетвером? У нас нет для такого приема ни условий, ни средств, мамочка, — напомнила она. — К тому же, как тебе известно, у меня совсем другие планы.
Джун неодобрительно поджала губы.
— Дорогая моя, мне бы хотелось, чтобы ты передумала, — тихо попросила она дочь. — Рандольф говорил мне, что Эдвард серьезно увлечен тобой.
— Не сомневаюсь, что в его жизни таких увлечений было немало.
— Но почему ты так уверена в этом?
— Потому что исхожу из реальных фактов.
Они пошли на кухню, чтобы разложить покупки, за которые уплатил Эдвард, несмотря на возражения Айрин.
— О каких фактах ты говоришь? — спросила Джун.
Айрин обернулась к ней.
— Как ты думаешь, Эдвард приглашал раньше в свой дом женщин на романтический ужин вдвоем?
— Приглашал, наверное. И что из того?
— Вероятно, кто-то из них бывал у него регулярно. То есть был составной частью его жизни в течение какого-то времени. Ровно столько, сколько хотел этого Эдвард. Он такой человек, мама. Он занимает высокий пост, много работает и предпочитает вести холостяцкую жизнь без дополнительных сложностей и обязанностей. Этого удовольствия ему хватает на работе.
— Но почему его жизнь не может измениться, если он полюбил женщину? — возразила Джун.
— В этом «если» и заключается вся проблема.
Вряд ли Эдвард Фрост вообще способен на глубокое чувство! — Айрин посмотрела на страдальческое лицо матери и заговорила мягче. — Пойми, Эдвард не верит в семейное счастье. В детстве ему пришлось немало пережить из-за семейных неурядиц, поэтому он и не хочет обзаводиться собственной семьей. Как ты полагаешь, ему захочется взвалить на свои плечи чужую семью? Надо смотреть фактам в лицо, а не строить иллюзии, мамочка. — Голос Айрин дрогнул, когда она увидела слезы на глазах матери.
Они обнялись.
— Обещаю тебе больше не говорить о нем, сказала Джун, утирая слезы. — Пора заняться делами. Только сначала я приготовлю какао для детей, а мы с тобой выпьем кофе, ты не возражаешь?
Джун говорила нарочито бодрым голосом, но избегала встречаться глазами с дочерью. Айрин улыбнулась.
— Мое отношение к Эдварду не должно отразиться на ваших отношениях с Рандольфом.
Он мне искренне нравится, и я хочу, чтобы ты встречалась с ним так часто, как тебе захочется. За меня не беспокойся, у меня все будет хорошо. Правда!
В девять часов Джун ушла спать. Айрин осталась одна в гостиной. Выключив свет, она села в кресло у камина с бокалом вина. В темноте таинственно мерцали огоньки на елке, на фоне языков пламени вино в бокале обрело прозрачность рубина. За окном крепчал мороз и завывал холодный ветер, а внутри дома было тепло и уютно. Все в семье были здоровы, все были рядом с ней. Отчего тогда ей так одиноко и сердце стынет... Отчего?
Айрин попыталась читать Томаса Мура. Днем она разыскала на полке сборник его стихов. «Мы встретились нежно и нежно расстались». Если верить поэтам, то Эдвард прав: любовь всего лишь короткий праздник души и тела. Так стоит ли отказывать себе?..
В тишине дома телефонный звонок прогремел как выстрел. Томик Мура упал с ее колен, когда Айрин бросилась к телефону.
— Алло?
— Скучаешь без меня?
Она чуть не выронила трубку, сердце забилось быстрее.
— Эдвард? — севшим голосом произнесла Айрин.
— Надеюсь, в твоей жизни нет другого мужчины, по которому ты могла бы скучать? — Бархатный баритон нежно звучал издалека. — Так как?
— Что? — От звука его голоса Айрин перестала соображать.
— Расскажи, как ты скучаешь по мне.
— А ты скучаешь по мне?
— Чертовски, — ответил Эдвард сразу.
— Ладно, я тоже скучаю по тебе. — А что еще она могла ответить, ведь так оно и есть.